а уже буровит чего-то…
– Иди, я сам разберусь, – сказал Медведев и посмотрел на
дневального, который всѐ ещѐ стоял, оперевшись на швабру, словно
средневековый рыцарь. – Ну, Куклачѐв, чего замер? Продолжай.
Закончишь здесь, падаешь на центряк. Ферштейн, зольдатен?
– Яволь, херре унтер-официер! – чѐтко ответил Лавров, звонко
щѐлкнув каблуками сапог.
Медведев едва сдержал улыбку: этот Лавров очень напоминал
ему себя в первые месяцы службы. Но сейчас уступать симпатиям
нельзя – это подрывает авторитет командира.
– Что за шум, товарищи солдаты? – На пороге сортира возник
лейтенант Смальков. Его явно обуревала жажда деятельности, интерес к
39
происходящему вокруг был искренним, он многое открывал для себя
здесь.
– Всѐ в порядке, товарищ лейтенант… Проводим уборку туалета. –
Медведев повернулся к Лаврову: – Продолжай. Руками… И чтобы как
зеркало, я проверю…
– Почему руками? – удивился Смальков. – Есть же швабра!
– Мы всегда руками, – нахмурился Медведев. – Так чище!
Лавров с ехидным огоньком в глазах ждал, чем закончится
перепалка.
– Но это же негигиенично, – продолжал вещать Смальков. –
Не зря же человечество придумало швабру! В этой простой вещи – опыт
миллионов, история и борьба! А вы, товарищ младший сержант,
говорите, что так чище. Это заблуждение, мракобесие, боязнь нового.
Средневековье какое-то… Ещѐ древние инки…
– Не получится так чисто шваброй. – Медведев вѐл себя как
непробиваемый ретроград-мракобес. – Когда швабру выдумывали,
писсуаров-то, поди, ещѐ не было. И у «очков» конфигурация попроще
была. А тут сами смотрите, аэродинамика, с палкой не подлезешь…
– Как это, не получится? – завѐлся Смальков, не привыкший
оставлять поля боя. – Где у вас швабра?.
– Вот она! – Лавров протянул лейтенанту швабру.
– Ну-ка, товарищ рядовой, наденьте тряпку, – решительно
распорядился Смальков и, как только команда была выполнена,
принялся скоро елозить шваброй по фаянсовым поверхностям
сантехники, воодушевлѐнно цокая языком и приговаривая: – Вот так…
Видите?. Плавно… с небольшим нажимом… Движения широкие,
размашистые…
Личный пример – лучший педагогический приѐм. Смалькову
было приятно, что он может продемонстрировать это на практике.
Лейтенант так увлѐкся процессом, что не рассчитал усилия, и швабра,
соскользнув с покатой поверхности, влепила мощную оплеуху
видавшему не один призыв старому надтреснутому писсуару. Ветеран