– А где Мария? – важно спросил Шматко.
– Она скоро будет… Вы раздевайтесь, проходите… Машенька вас
очень ждала… Всѐ беспокоилась, что вы куда-то пропали…
– Служба, Анжела Олеговна, служба…
Прапорщик разместился за кухонным столом и отдал цветы
«тѐще», чтобы та поставила их в вазу.
– Вот и я ей говорю, – Анжела Олеговна была болтливой
женщиной, – на службе человек, а она всѐ одно… Нервничает… Дѐрганая
какая-то стала… Спрашиваю: «Что с тобой?» – а она молчит…
– А где она? – нетерпеливо спросил Шматко.
– Да в поликлинику пошла… В женскую…
131
– Зачем в женскую? – Шматко взволнованно вскочил из-за стола и
стал нарезать круги по кухне. – Зачем?
– Не знаю, – развела руками Анжела Олеговна, – сказала, осмотр…
плановый…
– Анжела Олеговна… – запричитал Шматко. – Э-эх… Анжела
Олеговна… зачем вы еѐ отпустили?
«Тѐща» было открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент
хлопнула входная дверь, и прапорщик метнулся в прихожую.
– Ой, Олежка! Привет! – Маша выглядела радостной и счастливой.
– Что, уже всѐ? – подозрительно посмотрел на неѐ Шматко.
– Что «всѐ»? – не поняла Маша.
– Ну… Для чего ты в поликлинику ходила? – продолжал
хмуриться прапорщик.
– На консультацию…
– Значит, это, – в голосе Шматко зазвучала надежда, – твоѐ
положение… оно… это… в силе?
– Конечно, – улыбнулась Маша.
– Какое положение? – вмешалась в разговор Анжела Олеговна. – О
чѐм речь?
– Положение невесты Шматко Олега Николаевича! – объявил
прапорщик, поцеловал Машу и повернулся к «тѐще»: – Анжела
Олеговна, я пришѐл, так сказать… официально… просить руки вашей
дочери…
– Но вы же хотели подождать, пока вам лейтенанта присвоят.
– Ну… Лейтенант от меня не убежит… А вот Маша… девушка
видная… того и гляди… уведут… Думаю, пора узаконить наши
отношения.
Прапорщик громогласно захохотал, и женщины поддержали его
веселье.
Анжела Олеговна, как полагается, пустила слезу.
132
– Ну, слава Богу, дети мои, – захлюпала она, обнимая Машу и
прапорщика. – Я уж думала, не дождусь.
Вот так у прапорщика Шматко начался новый, возможно, самый
важный этап жизни – он становился семейным человеком.
Соколу пришлось долго попариться, чтобы достать двойника
рядового Хомякова. Из-за этого он даже опоздал к ужину и появился в
казарме, когда там был только «вечный дневальный» Папазогло,
который усердно подметал центряк.
Сокол извлѐк из пакета литровую банку с новым хомяком и,
подозвав Папазогло, продемонстрировал бойцу своѐ приобретение.
– Ну что, похож? – спросил Сокол.