С которой мы только что вернулись.
Мы пошли на детскую площадку, потому что я хотела, чтобы Луна покаталась на горке. Девочке было два года, а она так ни разу и не бывала на детской площадке. Я хотела покачать дочь на качелях, и чтобы она узнала, какими прекрасными бывают последние летние деньки.
И всё было действительно замечательно... поначалу. Кирен опаздывал, но меня это не удивляло. Единственными людьми, заметившими нас, были несколько подростков, шедших домой из школы. Какое-то время они просто сидели на скамейке и наблюдали, поэтому вполне могли догадаться, что это и вправду я. Мне было не трудно дать автограф в их тетрадях, когда ребята осмелились подойти, или улыбаться, когда они рассказывали мне про свои любимые песни с нашего нового альбома. Но после них появились два фотографа. «Фрилансеры», – подумала я, потому что те не сказали, на кого работали. Когда один из них попытался залезть своей камерой прямо в лицо Луны, я услышала, как она стала звать меня своим тоненьким испуганным голоском. В те секунды, когда я потеряла дочь из виду, я совершенно не могла дышать, будто кто-то сжимал мою грудную клетку. Будто в мире не осталось воздуха. Другой фотограф стоял в пяти футах от меня, закрыв лицо за камерой.
– Мэг! Можно нам посмотреть на малыша?
Я не сказала «нет». Вообще ничего не сказала, а просто постаралась ухватиться за Луну, но фотограф не давал мне прохода.
– Уйди с дороги, – сказала, точнее, прорычала, я. Луна заплакала, и я смогла проскочить мимо и взять её за руку.
– Ладно тебе, Мэг, – сказал тот фотограф, продолжая щёлкать камерой. – Всего несколько снимков.
Я притянула Луну к себе, как вдруг из ниоткуда появился Кирен и подхватил её на руки. На долю секунды он замер перед фотографами, пока они сверкали вспышками, после чего взял мою руку.
Вспомнив это, во мне начала закипать былая злость.
– Ты им позировал, – обвинила его я.
– Не будь смешной, – отмахнулся Кирен. – Я не позировал, а остановился. Пытался сообразить, куда идти.
– Да куда угодно надо было идти. От них надо бежать.
– Я пытался, – оправдывался Кирен, но я покачала головой.
Сидевшая на полу Луна делала вид, будто читает книгу с фиолетовым енотом на обложке.
– Могло произойти всё, что угодно, – сказала я, чувствуя подступавшие слёзы. – Мне было страшно.
– Мэг, это были фотографы, а не какие-нибудь маньяки.
– Они вели себя как маньяки, – парировала я.
Кирен положил свою руку на мою, но я высвободила её.
– Что, если это было ошибкой? – спросила я.
– Что именно?
– Всё это. То, что думали, что сумеем сохранить и «Shelter», и семью.