– Где он? – тихо спросил юноша, не взглянув на трактирщика.
– Обедает, – махнул рукой Юрген. – Я попрошу Гризельду и вам накрыть.
– Не нужно, – бросил Уилл, заходя в таверну.
– Уильям! – Северин вскочил из-за стола. – Где тебя носило?! Нам давно нужно было выдвигаться.
– Я не поеду в столицу, – бросил парень, не обращая внимания на грозный тон спутника. – Мне нужно вернуться в имение и поговорить с матерью.
– Значит, поедешь в столицу, – саркастично усмехнулся Северин. Видно, после вкусной еды его настроение чуть улучшилось. – Потому что твоя мать проехала здесь полтора часа назад. И мы можем её догнать.
– Что? – парень искренне удивился. – Она ведь не собиралась ехать.
– Как видно, собралась, – хмыкнул Северин. – Быстро ешь и поехали.
– Я не голоден.
– Решил отощать на любовной почве? – он сердито нахмурил брови. – Леди Эрмелинда не будет рада, услышав о твоих похождениях. И что ты собрался с ней обсуждать? Материнские нервы не выдержат твоих спонтанных решений, потерпи.
– Я не буду есть, – буркнул юноша, отворачиваясь. – Жду тебя во дворе и уже готов ехать.
– Нет уж, постой! – возмутился Северин. – Хватит игнорировать меня! Ты собрался рассказать матери о своём намерении жениться?!
– Нет! – выпалил Уильям наконец. – Не твоё дело! – он вышел, хлопнув тяжёлой дверью.
Советник несколько секунд удивлённо смотрел ему вслед, затем со вздохом опустился на скамью. Из кухни показалось взволнованное лицо Гризельды.
– Вы повздорили? – спросила она участливо и медленно подошла к удрученному мужчине.
– Влюблённый, – вздохнул тот, продолжая неохотно допивать кисловатое вино.
– Всё уладится, – улыбнулась женщина и легонько погладила его седую голову. – Молодость – горячая пора. Скоро остынет.
– Да, знаю… Дай Бог Эрмелинде дожить до того дня, когда Уилл начнёт думать и о её благополучии тоже…
* * *
День четвёртый.
Догнать экипаж, несмотря на совсем небольшой разрыв во времени, всадникам так и не удалось – конь Уильяма подвернул ногу сразу за каменным мостом, который, как решил парень, явно был кем-то проклят. До ближайшей деревни путь серьёзно замедлился. Поменять лошадей удалось только под утро, благо небо было ясным, и тонкая луна достаточно хорошо освещала дорогу, путникам не пришлось делать остановку на ночь. Всю дорогу Уилл угрюмо молчал, на вопросы спутника отвечал неохотно и не собирался ничего объяснять. Вскоре Северину надоело пытаться что-то разузнать, и он точно так же погрузился в свои раздумья, не пытаясь поддержать беседу с виконтом.
До столицы они добрались лишь к полудню. Уставшие и сонные путники въехали в городские ворота, советник тут же приостановил коня.