— Теперь ты, наверное, не захочешь со мной общаться, — подняла мокрое от слез лицо Лиза. — Я все пойму, я ожидала этого. Но больше не могла молчать. Алексей что-то может сказать Сергею, он — тебе. Уж лучше я сама. Я хотя бы рассказала всю историю.
— Лиза, ну что ты говоришь? — вспылила Катя. — При чем здесь «я не захочу с тобой общаться»? Ты — моя подруга. И это не зависит от твоего прошлого, твоих поступков. Неужели ты бы прекратила со мной дружить из-за чего-то, что я сделала по отношению к Сергею или к кому-то еще?
— Нет, конечно, — возразила Лиза. Она и поверить не могла, что Катя все воспримет именно так, хотя, если задуматься, сама она бы повела себя также. — Но ты просто не могла сделать что-то, настолько плохое.
— Ох, Лиза, не говори так. И, главное, ты тоже не сделала ничего плохого, плохо сделали тебе.
— Я не знаю, вернее, я считаю, что сделала плохое. Я причинила боль Алексею. Я обманывала его. И я поверить не могу, что ты так спокойно отнеслась к моему рассказу.
— Нет, Лиза, я не отнеслась к нему спокойно. У меня все болит за тебя. Я ненавижу всех этих людей, кто так поступил с тобой, и сейчас я ненавижу Корнилова, потому что ты моя подруга, и я всегда буду смотреть на ситуацию, давая тебе сто очков вперед. Иначе — это не дружба. — Катя замолчала, Лиза тоже не произносила ни слова. — Когда ты заговорила о том, что я не захочу тебя видеть, мне стало страшно, и я почему-то вспомнила свою подругу Машу. Помнишь, я говорила тебе о ней, мы дружили с Университета, а потом она все сделала, чтобы разлучить меня с моей большой первой любовью почти накануне свадьбы, старалась навредить как можно сильнее, уже когда мы стали встречаться с Дорофеевым. Больше года назад она погибла, а я все думаю, что, наверное, со временем простила бы ее. Сейчас я помню только нашу общую радость студенчества, а не причиненное ей зло. И, когда я представила, что могу потерять и тебя, мне стало страшно. Я тебе обещаю, что никогда от тебя не отвернусь.
Лиза почувствовала, как слезы вновь текут по ее щекам, и она не могла их остановить. Катя сделала ей настоящий подарок, в самый трудный и тягостный момент.
— И я не знаю, как смогла бы потерять тебя и твою маму, — всхлипнула Лиза.
Они долго еще сидели вместе, разговаривая о чем-то второстепенном. Потом Лиза пошла в душ и отправилась спать, а Катя ушла, только убедившись, что подруга заснула.
Итак, Лиза оказалась дрянью, даже большей, чем он думал. Еще можно было найти объяснение чудесному приобретению акций «Весны», но вот хоть как-то оправдать японский маскарад не было ни единого шанса. В тот момент, когда Алексей увидел Лизу с кимоно в руках, у него в голове все словно перевернулось: ни на минуту, ни на секунду, бывая с ней, он и представить не мог, что она и Кейко — один человек, что девушка-студентка, играющая свою роль в загородном клубе, и холеная светская Лиза — одна и та же бездушная и падкая до денег стерва. Женщины всегда в первую очередь смотрели на деньги, но хотя бы не делали свои подлости так открыто, Лиза же играла в какую-то свою и, как оказалось благодаря его глупости, весьма успешную игру. Скоро он поймет, в чьих интересах велась эта игра. Акции были переданы от Денисенко, но думать, что именно один из владельцев «Весны» был инициатором всего этого — слишком просто и плоско. Тем более, очевидно, что он Корнилову совсем не ровня. Во всей этой истории было что-то более глубокое, что еще предстояло узнать Алексею, а пока он мог думать только об одном: как в его возрасте, с его положением и опытом его почти обставила эта девица, иначе называть Лизу он не мог. Надо отдать ей должное, она отлично выполнила домашнее задание: как в облике Кейко, так и в своем обычном — великосветской девушки, она знала его увлечение архитектурой, его восприятие искусства, даже его странную любовь к осенним Альпам, которые все остальные признавали только заснеженными до самых вершин. Алексей ни на минуту не верил, что Лиза действительно могла думать и чувствовать именно так, как она говорила, — он видел злой умысел абсолютно во всем.