– Ну что, опять ключи дома забыла, чухонка? – грубо спрашивает мой обидчик.
– Так ко мне еще никто не обращался! – говорю я и бью его в челюсть.
От удара он отлетает к стене. Сползает вниз и с ужасом смотрит на меня. Крестится дрожащей рукой и тут же сплевывает через левое плечо.
– Ты же… Ты труп, – испуганно бормочет он, барахтаясь на полу.
– Именно. И пришел по твою душу, – зловещим голосом произношу я, хотя мужик и так напуган дальше некуда.
Вхожу в квартиру. Оглядываюсь по сторонам. Здесь настоящий бардак. Вещи разбросаны. В углу стоят два тюка, с пожелтевшими газетами. Тут же лежат сковородки, покрытые грязью и жиром. Рядом с ними детские ботиночки нежно-розового цвета. Паркет истерся и местами выбит. Меня охватывает отвращение к этому месту и к тому существу, что лежит передо мной.
– Мне нечего тебе предложить! – истерично кричит он, брызгая слюной.
Подхожу к нему и поднимаю за шкирку. Он дрыгается и жалобно ноет. Очень хочется одним ударом размазать содержимое его черепной коробки по стенке. Но я сдерживаюсь.
– Что у тебя украла Ада Грановская? – с силой встряхиваю его я.
– Я тебе скажу, а ты к легавыми побежишь, – хрипит бандит.
И за несговорчивость получает пару крепких ударов под ребра.
– А у меня плохое настроение и дыра в печени. И я опасней легавых. Могу тебе и шею сломать, если не ответишь, – мне здесь не нравится, это раздражает меня. И даже не приходится притворяться свирепым.
– Ладно, черт с тобой, – трясется мужик. – Только между нами, хорошо?
– Ты мне еще условия ставишь? – удивляюсь я. – Неосмотрительно с твоей стороны. Отвечай, гад!
– Эта дрянь украла у меня пистолет, – шумно выдохнув, озвучивает причину своего негодования мой собеседник. – Не знаю, как она узнала про него, как нашла тайник, но после того, как эта дамочка побывала здесь, он исчез. А он с историей… Ну сам понимаешь.
– Когда это случилось? – спрашиваю я, гадая, зачем учительнице вдруг мог понадобиться пистолет?
– Неделю назад где-то. А потом убили Елену, и я запаниковал. Ведь если оружие где-то всплывет, на нем мои пальчики, хорошо известные во многих картотеках! – взволнованно тараторит мой собеседник. Что ж, вполне понятное беспокойство. – Но я эту бабу пальцем не тронул, детьми клянусь.
– А кто мог это сделать? – отпуская его, спрашиваю я.
– Черт его знает… Ее все любили. Слова о ней худого никто не сказал. Но мало ли у кого что на сердце не доброе было…
– Звать тебя как? – отряхивая руки, интересуюсь я.
– Матвей, – отвечает бандюга и трет кулаками глаза.
– Вот что, Матвей. Забудь о визите Ады и о том, что она у тебя украла. Пистолет ты потерял две недели назад в лесу. Ну, бывай.