В один день директор республиканского книжного издательства Камиль Султанов позвонил мне и просил срочно приходить к нему. Он поведал мне, что редактор аварского отдела Кудаев уходит на пенсию и на его место, мол, он выдвигает меня. Он сказал, что все уже решено, осталось только лишь подписать приказ.
Я был рад работать на этой должности по призванию. Через три дня я подготовил нужные бумаги и отдал в руки Камилю Султанову. Он сказал, чтобы в следующий понедельник я приступил к работе. Для этого мне надо было взять приказ об увольнении из общества «Знание» и характеристику профкома. Шамиль Абдуллаев не одобрил мой уход и коллектив общества тоже был в недоумении. Я рассказал им все как есть и мы по-дружески распрощались.
За 2 дня до понедельника я встретился с К. Султановым, но его поведение мне подсказало что-то неладное. В понедельник к 9 часам я пришел в его кабинет, но его на работе не было, сказали, что его не будет, потому что у него сегодня творческий день. Зашел в кабинет редакторов, где за своим столом спокойно работал и Т. Кудаев. Здесь я побыл часа два и понял что Кудаев и не помышляет о своем уходе. На следующий день секретарша сообщила, что К. Султанов болен и до следующего понедельника не будет на работе. Я почти две недели бездельничал дома, думал, что Камиль позвонит. Нет, не позвонил. Я не выдержал и пошел к нему. Камиль встретил меня по-дружески. «Этот Кудаев никак не хочет уходить на пенсию, и я не знаю, что с ним делать», — сказал он ласково. — «Подожди еще пару недель, может он, наконец, уйдет». А что мне осталось делать. Ждал месяц, ждал два, так прошли три месяца. Я опять направился в издательство. Зашел в кабинет редакторов. Вижу, место Кудаева занял М. Абасов, он тогда учился заочно на четвертом курсе Литинститута.
— Вот наш новый редактор. А старый ушел работать в Мединститут, — сказал заведующий редакторским отделом М.-З. Аминов, указав пальцем на Абасова. В тот момент не знаю, покраснел ли я в лице, но внутри вспыхнул огонь зла. Не показав им виду, я прямо направился в кабинет Камиля Султанова. Не поздоровавшись и не подав даже руки, я сел прямо перед ним на стул. Долгим взглядом посмотрел ему прямо в лицо, а рука потянулась к графину с водой. У меня в горле высохло, хотел пить, и другого намерения не было. Камиль был вдвое старше, и драться с ним я не собирался. Но Камиль подумал неладное и встал. «Адалло, дорогой мой Адалло!», — сказал он вежливо и хотел утихомирить меня, — Пойми, я не мог пойти против Гамзатова. Это он заставил меня изменить свое решение насчет тебя».