Геннадий, дабы не ходить два раза, взял с десяток пузырей пенного пшеничного напитка от разных брендов (что такое обостренные вкусовые ощущения сильно обкуренного человека, он представлял не понаслышке) и вышел на финишную прямую к своей старой перовской пятиэтажке, на облезлом фасаде которой, дружелюбными желтыми пятнами горели окна. Геша позвонил в дверь, которая незамедлительно открылась. Любовнички не виделись уже пару дней, Надежда Владимировна уперлась твердой грудью в Геннадия и впилась в него своими пухлыми, влажными губами. Рот мадам работал как присоска, тут же нарисовался настырный язык, попытавшийся раздвинуть губы Геши и проскользнуть дальше, но Николаич был суров, поскольку знал - подобное приветствие может затянуться надолго и закончиться в колено-локтевой позиции прямо на полу прихожей, а душа уже горела, и гаш жег карман.
«Позже гражданочка» - твердо заявил Геннадий, воспользовавшись привычными для подруги оборотами речи (та работала в МВД и казенный сленг был ей хорошо знаком).
«Ладно, хуй с тобой, наркоман» - милостиво улыбнулась дама: «Опять небось дури надыбал».
Сценарии подобных вечеров отдыха были уже давно откатаны и в модернизациях не нуждались. Сначала водки, стараясь особо не налегать на закуску, дабы не красть градус, впрочем, жесткие установки отсутствовали – все по желанию. Ну а потом, в зависимости от продукта, Геннадий Николаевич доставал либо пипетку (трава), либо трубку (гаш). Существовала и определенная доза – каннабис не водка, тут напортачить с количеством значит лишить себя удовольствия, а то и вовсе превратить оное в свою полную противоположность. В свое время ОБНОНовец видимо, распродавал большой мешок с конфискатом, и Геша быстро эмпирически вычислил индивидуальную норму – полная пипетка именно то, что доктор прописал.
В один прекрасный момент тот мешок похоже кончился, и драг-дилер, выдавая порцию из новой партии, тоже произнес слово «хорошая», но Николаич особого внимания на него не обратил и ломанулся домой, к привычным ценностям. Дома он был один, так что вышло все по-простому - накатил водки, открыл банку «Гиннеса» и стал засыпать в пипетку новый, «хороший» продукт. Сразу обращало на себя внимание то, что трава не была равномерно зеленой – местами встречались желтые вкрапления, но и это Геннадий почему-то не учел. Глубоко затянувшись, Николаич вдруг обнаружил, что ядреный продукт сильно дерет горло и удержать его в себе совершенно невозможно. Закашлявшись, Геша выпустил струю дыма на волю, отдышался и глотнул «Гиннеса». Тут бы и призадуматься, но нет, ни хуя. «Будем делать затяжки поменьше» - решил наш гедонист и продолжил своё дело. Добив пипетку, он откинулся в кресле и занялся пивом. Пока не брало, и именно это было реально опасно, так бывает практически всегда с чрезмерно концентрированным каннабисом. Вштырило сильно и резко, тут бы радоваться жизни и всему остальному, но одновременно накатило чувство животного ужаса и Геше захотелось куда-нибудь спрятаться. Больше всего мечталось почему-то залезть под кровать, но кровать была импортной, двуспальной и очень низенькой – под нее пролезла бы лишь не самая упитанная кошка, соваться туда без мазы, а больше деться некуда. Волны безумия и ужаса прессинговали мощно и практически без перерыва – голова почти ничего не соображала, только билась где-то там, внутри, еще одна истеричная мысль: «А вдруг, кто-нибудь позвонит в дверь… Это будет пиздец». Короче, колбасило Геннадия часа три, под конец он уже практически молился: «Отпусти меня, ебучая трава» - но трава не отпускала. Утром он проснулся совершенно разбитый, с туманом в мозгах и плохой координацией движений. «Надо быть осторожнее» - решил Геша для себя. Впоследствии именно с этим веществом он прекрасно нашел общий язык – хватало всего двух затяжек, чтобы уйти в заоблачную нирвану и долго-долго оттуда не возвращаться.