Но тогда я тряслась в крытой повозке с товарами, которые в скором времени должны были выставить на продажу в Вастове. В ту осень отец перевозил меха. Я сидела рядом с поклажей и, пока никто не видел, поглаживала слегка жестковатый мех чёрной лисы, серебристую шкурку соболя и ярко-алую шёрстку фараносы. Зима в горах достаточно сурова, потому скупить их должны были быстро. А это значило, что у нас останется время и на то, чтобы повеселиться со всеми.
- А выродок твой где? - после перестука копыт подъехавшей лошади прозвучал грубый низкий голос.
- Ещё раз её так назовёшь, и я не посмотрю на то, что с детства с тобой знаком, - слишком резко отозвался отец, сидящий на козлах повозки.
- Так маг же, - растерянность промелькнула в голосе.
- Пока князь её не заберёт, она останется моей дочерью!
До сих пор помню тот тон, с которым он это сказал. И тогда, сжимая в руках пушистую шкурку куницы, я поклялась никогда не становиться магом. Выродком. Не хотела падать в глазах отца. Это была моя первая клятва.
А разговор тем временем продолжался.
- Джеймусд, она уже не твоя дочь! Она стала выродком после того, как кристалл признал силу!
- Это могла быть ошибка!
- Эти камни не ошибаются!
Они уже не заботились о том, что я услышу. Тонкая стенка повозки защищала только от ветра. Ни от звука, ни о боли она оградить не могла.
Шкурка куницы треснула у меня в руках, а щеки обожгло слезами. Они продолжали ругаться, но я уже не слушала. Мне было достаточно начала разговора.
- Мужики, хватит! Если вы сейчас передерётесь, кто нам платить будет?
Фраза главаря наёмников, которые уже не в первый раз сопровождали отца и его компаньонов на ярмарки, восстановила временное перемирие.
А уже через полторы недели мы наткнулись на них.
До города оставалось не более двух суток пути, когда дорогу нашему отряду перегородила пятёрка всадников. Было в них что-то такое, что отталкивало взгляд. Пугало. Я сидела на козлах рядом с отцом, когда наши повозки остановились.
Вперёд выехал мужчина на пепельной кобыле. В тени капюшона блеснули глаза:
- Купцы, - голос звучал недобро. - Что везёте?
- Пёс, - заговорил друг и компаньон отца, который назвал меня выродком. - Твоё какое дело?
Всадник смерил взглядом тучного мужчину с редкой бородкой и лысиной на затылке. Потом посмотрел на отряд наёмников, которые обнажили мечи.
Взмахнул рукой. И все, кто были в сёдлах, слетели на землю.
- Эрис, в повозку! Спрячься!
Отец толкнул меня назад. Я свалилась в телегу, приземлилась на мех.
Он загородил своей спиной проход, будто защищал. А я тогда ещё не понимала, на кого мы наткнулись. Двигаясь как можно тише, раздвинула полотно, стараясь увидеть происходящее.