Я зажмурилась, приказав себе успокоиться и подумать. Мысли роились в голове, словно пчелы, и тут, подстегнутая памятью, на первый план вышла одна. Виви, граф Грос, его тело, лежащее отдельно от головы. Божественные ответы.
Некогда Ольдо спас меня от позора, теперь настала моя очередь спасать нас обоих.
— Барон Нарвано невиновен. В то время как некто подливал яд графу, мы занимались любовью.
Ольдо глянул в мои глаза и все понял. Кивнул и повторил слова.
— В то время как некто подливал яд графу, мы с леди Айей занимались любовь.
— Я требую Божественных ответов! — едва он закончил, вскричала я.
И тут же, скованный ритуальной фразой, онемел Ольдо. Теперь только боги могли доказать нашу правоту.
Впрочем, никто не нашел слов. Тем явственнее в тишине комнаты раздалось рычание Луи.
— Неверная жена ведет любовника на смерть. Символично, не правда ли?
Отвечать мужу я не стала.
Когда присутствующие более ли менее пришли в себя, все дружно направились в храм. Мне вдруг подумалось, что давно жрецы не видели столь частых процессий к дому богов.
Саму дорогу до храма я не запомнила, в памяти остались лишь ощущение горячей ладони Ольдо и злобный взгляд Луи, прожигавший спину.
— Начинай обряд, леди Нарвано, — ядовито приказал он, когда все желающие заняли свои места в храме. — Жду.
Я зажмурилась на мгновение, а потом полосонула руку стилетом. Саднящая боль вгрызлась в ладонь, сорвав с губ стон. Я окропила Чашу и заговорила:
— Милостью данной Богами я требую Ответов.
И, приготовившись к худшим ощущениям, сунула руку прямо в огонь. Впрочем, их не последовало, наоборот, огонь слизал боль от ранения. В ушах зашумело, дыхание на миг остановилось, глаза перестали видеть. Я напугалась, но едва паника достигла апогея, все вернулось на круги своя.
В тот же миг статуи богов засветились.
— В то время как некто подливал яд графу, мы с леди Айей занимались любовь, — принужденный божественным влиянием, заговорил Ольдо.
Слово сказано, теперь нам нужно было ждать ответа.
Секунда, две, три. Сердце раненой птицей бьется в груди, я судорожно хватаю ртом воздух, но не могу вдохнуть.
— Правда, — голос проникает в саму душу. — Правда. Правда.
Не в силах стоять, я бухнулась на колени. Ко мне тут же подбежал Ольдо, поднимая, удерживая на руках до тех пор, пока ноги не начали держать. К тому времени пришли в себя и остальные.
— Что ж, могу сказать одно, — проговорил дознаватель. — С виконтессы и барона Нарвано снимаются все обвинения, дело вновь открывается.
Мужчина выглядел уставшим и разочарованным. Мне казалось, он не знал с чего начать.