А Блейк был алкоголиком. С тех пор, как вышел в отставку год назад, он использовал свои навыки, чтобы заработать деньги в качестве наемника: работал на частную военную охранную фирму и прыгал из горячей точки прямо в место захвата заложников. С суши в открытое море. И жил неприлично неустроенной жизнью.
И Блейк был тем, кому потребовалась реабилитация, чтобы посмотреть в лицо своему самому страшному демону. Он встретил его с открытым забралом, как и всех врагов, и понял, что последствия трезвости заключались в том, что в любой момент вспышка света или запах, или звук могли вызвать неразбериху в его чистой и трезвой голове. Что солнечный свет или запах пыли и пота, или высокочастотный свист могли пронестись дрожью по позвоночнику и заставить замереть. Могли заставить Блейка упасть и высматривать то, чего нет. Такие флэшбеки случались нечасто и не длились дольше нескольких секунд, но всегда оставляли его дезориентированным и нервным. Злым из-за потери контроля.
Блейк посмотрел на бутылку «Джонни». На сине-золотистую наклейку и солнечные лучи, искрившиеся в коллекционном шотландском виски. Он заплатил триста долларов за эту бутылку и жаждал ее так, что сосало под ложечкой. Желание скручивало и вытягивало внутренности, а острая кромка непреодолимой потребности резала кожу.
Один глоток. Успокоит жажду. Затупит острые грани.
Блейк так сильно сжал ручки кресла, что пальцы побелели.
Всего один. Ты сможешь остановиться завтра.
Жажда становилась все сильнее, сдавливая голову. Разве не предполагалось, что шестьдесят второй день будет проще, чем первый? В желудке все переворачивалось, в ушах звенело. Блейк взял камеру, лежавшую у него на бедре, и встал. Обернул черно-желтый ремешок вокруг запястья и навел свой «Никон SLR» на Джонни. Шесть месяцев назад в Мехико он смотрел в прицел своей винтовки с продольно-скользящим поворотным затвором TAC–338 на двух продажных мексиканских полицейских, разделивших сетку прицела. Теперь же он целился во врагов камерой. Блейк посмотрел в видоискатель и навел объектив на бутылку. Руки дрожали, и пришлось вцепиться в фотоаппарат.
- Что ты делаешь?
Блейк крутанулся, чуть не уронив камеру.
- Етить твою!
Маленькая девочка в розовой футболке с длинными светлыми волосами, собранными в «хвост», стояла позади его кресла.
– Откуда, черт возьми, ты взялась?
Блейк терял хватку, раз к нему смог подкрасться маленький ребенок.
Девчушка указала большим пальцем на дверь.
- Ты сказал плохое слово.
Блейк потер лицо ладонью и повесил камеру на спинку кресла. Девочка испугала его до усрачки – задача не такая уж и простая.