— Чего смеёшься, итальяночка? — улыбнулся он. Губы растянулись в ухмылке, а глаза прищюрились. В закатном солнце всё выглядело особенно волшебным, начиная с ржавых бликов на зелёном газоне и заканчивая тем, как его влажные волосы окрасились в тёмно-пшеничный. По осеннему пряно пахло, где-то жарили поп-корн и Фел хотелось плакать от счастья.
— Я много где была, — пожала плечами Фел. Они нарезали уже третий круг, избегая той дороги, что приведёт к парковке, а значит к прощанию. — У меня очень… интернациональная семья. Папина мама итальянка, отец француз, а родился он в Испании. Дедушка был археологом и встретил бабушку в Риме на какой-то конференции, где она выступала против раскопок. Вообще она очень изменилась, не верится, что когда-то бабуля бегала по митингам и демонстрациям, сейчас её боится вся семья… А у мамы мама была немкой, а папа грек. Бабушка Эльса пела в каком-то немецком театре, они приехали на гастроли в Грецию, дедушка услышал, как бабушка поёт и сошёл с ума. Так, у меня было четыре страны, чтобы отдохнуть летом.
— Четыре? Они что, все развелись?
— Нет, но родственников у нас в каждой стране хоть отбавляй. Да ещё есть родственники Билли! Ирландия, Швейцария, Монако!
— И как вы все оказались в Белфасте? — Марк остановил Фел, которая порывалась перейти через дорогу в неположенном месте.
— Папа встретил маму, они все переругались, потому что мама была из более «приличной» семьи, так мне обычно говорили, выбрали город с самым красивым названием и уехали. Папа говорил, что это был март. Он утверждал, что в марте Белфаст самый невероятный город, не знаю… Это наверное была очень сильная любовь.
— Значит если ты решишь встречаться со мной — нам придётся бежать? — улыбнулся Марк, обогнал Фел и пошёл спиной вперёд, закинув руки за голову.
— Почему? — она не могла сдержать улыбку. Всё будто пело внутри от его обаятельных глаз с искорками на самом их дне.
— Ты богачка, видимо папа постарался и всем всё доказал. А у меня… шансов немного!
— Да, бабушка Валерия стала бы рвать и метать, — хмыкнула Фелиса.
— А остальные?
— Никого уже нет. У нас осталась только бабушка Валерия, Билли и мы сами, — Фел пожала плечами.
— Билли?
— Наша мачеха.
— Так ты золушка! — воскликнул Марк, подпрыгнул и коснулся рукой дорожного знака. — Значит у тебя есть мачеха и две злобные сестры?
— Именно так! Только ещё есть злобный брат и чудовищный племянник!
— Значит тебя есть смысл спасать? — Марк крутился вокруг, то приближаясь так близко, что перехватывало дыхание, то наоборот отходя так далеко, что Фел переставала чувствовать его запах, который казался невероятно приятным. — Что ты об этом думаешь?