— Билли, — мягкая улыбка Валерии, даже не напоминала дружескую. — Что скажете, завещание уже тут?
— Мм, — промычала Билли, уткнулась в волосы Агнеты и глубоко вдохнула. Сладкий запах детского шампуня для волос немного отрезвил. Паника стала отступать, не хватало сейчас только истерики. Не выпускать бы Агнету из рук весь день, с этим её шампунем. — Девочки, вы нас не оставите на пару минут? Я к вам поднимусь.
— Ты уверена? — голос Фел был спокоен. У неё был красивый, глубокий тембр, она будто сразу родилась скромной элегантной дамой, даже сейчас она себе не изменяла. Удивительно гордая девочка. С самой первой встречи с Билли, была такой.
— Ну что же, я по твоему её съем, детка? — залепетала Валерия, но Фел только ближе придвинулась к Билли.
— Позови если что. Я буду в комнате Пандоры, — Фел встала и начала отцеплять от Билли руки Агнеты. — Агне, идём, пожалуйста. Билли нужно поговорить с бабушкой. Она скоро к нам поднимется. Идём к Пандоре.
— Посмотришь как там Боно? Я все время боюсь, что про него забудут… — тихо попросила Билли, спеша напоследок вдохнуть успокоительный запах волос Агнеты.
— Конечно, я загляну к нему! — Фел ушла вместе со своим голосом придающим Билли сил. Она не могла питаться силой детей, не должна была, но ничего не выходило без этих крупиц. Билли как вампир сосала из них уверенность, чтобы переживать эти страшные дни похорон.
— По вашему, Билли, моя внучка не в состоянии позаботиться о Борегарде? — Валерия мгновенно сменила маску, и вот уже совершенно другая женщина сидит напротив с непроницаемым лицом.
— Давайте не будем спорить. Это бесполезное сотрясание воздуха. Безусловно Пандора может позаботиться о сыне, но смею напомнить сейчас она переживает смерть отца, как и все в этом доме. В такой суматохе ничего не стоит забыть про четырехлетнего малыша! Будьте справедливы! — в догонку она подумала: «Хоть иногда!».
— Одна ты про все помнишь! Я смотрю чудесным образом обрела голос, как только дети вышли?
— Вы не можете оставить меня даже сегодня? — спросила Билли, но тут же пожалела о умоляющем тоне.
— Что ты знаешь о завещании?
— Что по нему всё состояние в равных долях достаётся детям.
— А ты? — Валерия превратилась в бизнесмена. Сложила руки на коленях, растеряла весь налёт «скорбящей матери», невероятное зрелище для любого, кто не привык подобное видеть каждый день.
— Семь процентов от доходов. Всё. Мой голос в совете директоров ничего не будет значить. Никакое имущество, никакие акции, ничего что вас интересует не имеет ко мне отношения, — Билли была невероятно спокойна. Этому способствовали и таблетки, которые щедро выписывал семейный доктор, и сильное беспокойство о детях, которые были сейчас важнее всего. Билли держалась из последних сил и уже мечтала, как вдоволь поплачет в своей комнате, когда закончится этот допрос.