В то время как заваривался чай, я открыл рот, намереваясь спросить маму, что бы ей хотелось приготовить на ужин, но она сама заговорила со мной из соседней комнаты.
— Ты ведь в курсе, что не обязан оставаться надолго. Я отлично справляюсь и без тебя, дорогой.
Я громко тяжело вздохнул, позволяя ей услышать и зная, что тем самым вызову у нее улыбку.
— Я останусь здесь на пару недель, как и велел врач. Помнишь?
— Помню, помню, — отозвалась она. — Но если хочешь вернуться к кому-то, я не обижусь. Я в состоянии сама о себе позаботиться, ты же знаешь.
Я знал. Мама воспитала меня одна и работала на двух работах, чтобы я никогда ни в чем не нуждался, но сейчас речь шла не о внутренней силе. Речь шла о физической способности подниматься и спускаться по проклятой лестнице.
— Мама, нет никого, к кому я хочу вернуться, — сказал я, понимая подоплеку ее слов. — Я до сих пор ни с кем не встречаюсь и уже говорил тебе это.
— Все в порядке, дорогой, — ответила мама, изумив меня. Похоже, она была совершенно искренна. Обычно когда я говорил ей, что все еще одинок, она морщила нос и на несколько минут скисала. С каждым годом молчание в такие моменты становилось длинней на несколько секунд.
— Правда? — не мог не спросить я, принеся маме чайник и одну из ее любимых кружек с парой нарисованных милых играющих аляскинских маламутов на боковине. Бандит замолотил хвостом по полу возле маминых ног, и я дал ему его лакомство.
— В конце концов, в мире полно достойных женщин. Некуда спешить.
Некуда спешить? Кто эта женщина? Меня подмывало спросить, не ударилась ли мама в автомобильной аварии еще и головой.
— Мама, что происходит?
Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами с застывшим в них вопросом: «С кем? Со мной?», но я не повелся ни на секунду. Вздохнув, мама отвела взгляд.
— Ладно, я кое-кого нашла. Но прежде чем что-нибудь скажешь, она идеально тебе подходит. Знаю, я говорила это уже несколько раз…
— Восемь.
— …но теперь я серьезно. Она милая и одинокая, — мама выгнула брови, и я вздохнул.
— Все они были милыми, и все одинокими, — отметил я. — За исключением разве что…
— Тамары Льюис, — хором продолжили мы и рассмеялись.
Мама подула на свой чай.
— Просто катастрофа, — призналась она. — И знаешь, муж так от нее и не ушел.
Ничуть не заинтересованный сплетнями пригорода, я пожал плечами, не желая задеть самолюбие матери грубым ответом, особенно когда она чувствовала себя подавленной из-за своей ограниченной подвижности.
— В таком случае, — сказал я, — расскажи мне об этой девушке, — в тот же миг я пожалел о своих словах.