голову.
Положив телефон, я посмотрела на пианино.
Пальцы чесались, а сердце сжималось.
Я села на скамейку перед пианино и открыла крышку. Я опустила пальцы на
холодные клавиши и стала играть, пока внутри не разлилось тепло.
Я улыбнулась, поняв, что как только отец перестанет на меня давить, мне хотелось
вернуться.
Все в порядке. Это не было борьбой.
Это была песня. И мне нужно было ее выпустить.
90
ГЛАВА 20
Кассиас
Шоу 32
На этот раз приехала Джина. Она была у моей комнаты в отеле Балтимора. Я
вышел из нашего автобуса на ночь, и последнее, в чем нуждался – ее появление. Лучше
бы она не приходила.
– Знаю, что все запуталось, Кэш, но я была так смущена.
– Смущена? – спросил я.
– Дай мне еще один шанс, – принялась она умолять. – Ты нужен мне, Кэш. Я не
должна была оставлять тебя ради Чада.
– Я был недостаточно хорош для тебя без контракта с лейблом. Ты подумала, что
именно Чад высоко поднимется, потому зацепилась за него. Ты не верила в меня, – сказал
я ей.
– Ты лучше будешь один, чем со мной?
Охрана, стоявшая ниже по коридору, наблюдала за мной и Джиной. Мой
помощник, Джаред, тоже. Теперь я никуда не ходил один.
– Что, думаешь, сможешь заиметь какую-нибудь богатую девчонку, раз стал таким
модным?
Я не ответил, но мое лицо, должно быть, было достаточно красноречиво, потому
что Джина поняла правду.
– Кого-то вроде дочки продюсера? Малыш, ты недостаточно хорош для нее. Ты
попал в тюрьму за то, что чуть не убил человека. Такая девушка, как она, никогда тебя не
поймет.
– Тебе нужно уйти, Джина, – произнес я, впрочем, достаточно хорошо ее зная,
чтобы понять: она не оставит меня в покое, пока я сам не уйду и не захлопну дверь у нее
перед лицом.
– Это не конец, Кэш. Твой брат… он в бешенстве. И Чад разделается с тобой.
– Он не сможет мне ничего сделать.
Она усмехнулась, пожала плечами, а затем ускользнула подобно змее.
Шоу 36
Наш автобус припарковался около места проведения шоу, а я стоял возле стоянки и
пинал гравий, желая справиться с камнями в собственной голове. Я рассказал охране о
ситуации с братом, и с тех пор больше не видел ни Чада, ни Джину.
91
Но это не все, о чем я думал.
Я был в Нью-Йорке, и если когда-либо хотел выбросить Эванжелину из головы, то
должен был позвонить ей и выяснить, что, черт возьми, произошло.
– Кассиас? – ее голос был подобен летнему бризу, приятный и нежный,
наполненный тревогой.
– Да, это я, Эванжелина, – я моргнул, когда перед глазами все затуманилось.
Какого черта?
– У тебя все хорошо? – спросила она, и этот вопрос сказал мне о многом.