Гриффин знаком показал, чтобы она входила первой, потом повернулся закрыть дверь, а Кенна встала в ту же позу, как в главном зале, — ноги расставлены, руки сложены за спиной, голова опущена. Ожидая.
Мастер Гриффин стоял так близко, что она различала отдельные нити его темно-серой рубашки. Несколько минут, которые показались ей бесконечными, он ничего не говорил. В тишине их дыхание казалось слишком громким. И эта тишина прояснила еще кое-что: ее дыхание учащалось, он ее волновал. Черт.
— Посмотри на меня, — наконец сказал Гриффин, повторяя приказ, отданный ей минутами раньше.
Кенна подняла голову и встретила его взгляд, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. Последнее, чего ей хотелось, — чтобы он думал, что после всех этих лет она до сих пор страдает по нему. Ей очень нужно, чтобы он не отказал. Ей просто... нужен он. Ну, во всяком случае его помощь.
На лице Гриффина отразились эмоции, которые она не смогла распознать, и он покачал головой:
— Скажи мне, чего ты хочешь.
— Я хочу вернуться к этой жизни, сэр. Прошло много времени, и я соскучилась по этому. — Она сглотнула, в тишине между ними звук получился громким. — Мне это нужно.
Он склонил голову, внимательно изучая ее, наблюдая. Боже, Кенне казалось, что он видит все, и это одновременно и пугало ее, и вызывало трепет.
— Сколько времени прошло?
— Что, простите?
— Как давно ты в последний раз подчинялась доминанту?
Проклятье, этот вопрос вынудит ее открыть слишком много.
— Давно, сэр.
Это уклонение от прямого ответа, но все равно правда.
Конечно же, это его не устроило. Одна темная бровь выгнулась.
— Как. Давно.
Вниз по позвоночнику пробежал гнев, заставив Кенну встать ровнее.
— После вас никому, — сказала она, вложив в слова больше агрессии, чем намеревалась.
Его глаза расширились всего на мгновение, а губы разомкнулись. Медленно он снял с ее головы капюшон, а затем наклонился вперед, пока его щека не коснулась ее.
— Я буду выглядеть сволочью, если признаюсь, что мне это приятно? — спросил он низким-низким голосом, щекоча дыханием ее ухо.
Контакт заставил ее соски затвердеть, чего не мог скрыть ее наряд.
— Разрешите говорить откровенно, сэр?
Он хохотнул, почти самодовольно, и отодвинулся, так что они смотрели друг другу в глаза.
— Нет.
Черт бы его побрал. Кенна раздраженно фыркнула.
Он снова выгнул бровь:
— Это проблема?
— Нет, сэр.
Но проблема была. Потому что она больше не прежняя Кенна. После всего, что случилось, у нее появились некоторые сложности с управлением гневом, который она не всегда могла сдерживать, и она больше не чувствовала той уверенности, что раньше. В тот момент ощущение, что он веселится за ее счет, испытывало ее темперамент. Несмотря на то, что оно же заставляло желать его.