— Ага, чтобы чудовищу было легче нас найти, — запричитал Архипушка. — Вот пооткусывает нам конечности — будете знать. Нужно делать отсюда ноги и быстрее!
— Хи-хи, тебе необходимо лечить нервы, — ехидно посоветовала ему Кикура, прекрасно зная, как не нравится ему новое прозвище. — Еще никто не появился, а ты уже в панике. Кто кого сожрет — еще вопрос. И потом, если вести себя уверенно, никто не тронет, даже собака на цепи. — И все три головы синхронно клацнули зубами.
— Собака на цепи, может и не тронет, а вот драконша на цепи покусает обязательно, а если и не покусает, то наговорит гадостей, — обиженно ответил ей археоптерикс, но впредь держался в тени ее большой спины.
Тем временем компания подошла к краю огромной воронки, которая образовалась как будто от взрыва, в глубине ее копошилось множество ужиков. Они подползали к блюдцам, и пили оттуда белую жидкость, морщась при этом, как будто глотали уксус. Дилли сбежал вниз к одной такой мисочке и немного хлебнул.
— Да это же обычное молоко, непонятно, почему вы так кривитесь, — обратился он к соседям.
— Молоко мы терпеть не можем, — ответил один из них.
— Так зачем же его пить? Ешьте то, что нравится.
Ужики смотрели на крокодильчика, вытаращив глаза.
— А вдруг гастрит, язва, всякие болезни — только молоко полезный и безопасный продукт.
— Ха-ха-ха, — затряслись от смеха все три драконьи головы. — Помню, я была еще совсем девчонкой (17 миллионов лет всего), как-то я проглотила трех рыцарей вместе с конями и стальными доспехами и никакого гастрита.
Архипушка уставился на нее, как громом пораженный, и дрожащим от негодования голосом произнес:
— Так вы людоедка, мадам!
— А что было делать? Они были такие наглецы и обзывали меня старой летающей коровой. И это в мои-то 17 лет!
— 17 миллионов лет, — поправил ее Дилли.
— Но это не повод, чтобы обижать благородную девушку.
— А как это было, тетушка? — Спросила Крокки.
Кикура стыдливо отвернулась, она уже была не рада, что похвасталась своим луженым желудком.
— Когда на земле развелось слишком много людей, нам драконам совсем житья не стало. Дичи в лесах почти не осталось, а у меня три рта, попробуй прокорми. Так вот, эти рыцари разъезжали по лесу, гремели доспехами, орали и тем распугивали всю добычу. А я тихонечко сидела в засаде на дереве, и как только увидела пожилую лосиху — тут же ее схватила, а им ничего не досталось, поэтому они не придумали ничего лучше, чем оскорблять меня. Рыцари думали, что, съев эту дичь, я буду сыта, но они заблуждались — всего-то по одному на каждую голову. Теперь у меня в организме многолетний запас железа.