— Тиш-ш-ше, чего кричишь-ш-шь.
Кикура завертела всеми тремя головами в разные стороны, но никого не заметила, остальные тоже.
— Кто шипит-то? — Уже тише спросила она.
— Это я, уж-ж-жик.
И только теперь путники заметили тонкий след на песке и темную головку, приподнятую над землей.
— Очень приятно, — произнесла Крокки, она была вежливым ребенком. — Скажите, пожалуйста, а почему никого нет?
— Все в уж-ж-жасе сидят по домам, — ответил абориген, тревожно озираясь по сторонам.
— А дома где? — Не поняла девочка, но, присмотревшись, увидела глубокие норки, из которых торчали любопытные испуганные глаза.
— Вам тож-ж-же надо по домам, уже поздно, — посоветовал ужик.
— У нас нет здесь дома, зато есть дело, — решительно сказал Дилли.
— Тогда уезж-ж-жайте, уж-ж-же темнеет, в полночь начнутся уж-ж-жасы! Передвигайтесь ползком, не высовывайтесь.
После этих слов разговаривать стало не с кем, местный житель куда-то нырнул, и все норки закрылись.
— Придется нам подробнее посмотреть все эти уж-ж-жастики, — подражая ужику, прошипела Ку-ку.
— Как это неприятно, — произнес Архипушка, разглядывая свое крыло, он не прочь был под него спрятать свою голову, потому что уже темнело, надвигалась полночь и вообще неизвестно что, а неизвестно чего он боялся больше всего на свете. Светки нервно забегали по спине у Кикуры, наверное, тоже волновались.
Хуже всего было то, что абсолютно некуда было деться, у жаб хотя бы «Мокрый приют» имелся.
— Нужно двигаться, — скомандовала драконша, — Про кристалл помните? Вперед.
Советом ужика пренебрегать не стали, и распластавшись по горячему песку, путешественники поползли. Крокки и Дилли справлялись без труда, но вот Кикуре с ее непомерным брюшком пришлось несладко. Трехголовая рептилия с трудом тащила себя по пустыне, ее короткие лапы почти не доставали до земли, поэтому приходилось переваливаться, как неваляшке. Светкам такой способ передвижения тоже не пришелся по душе, от такой качки у них началась морская болезнь и их без конца тошнило.
— Это не путешествие, а какой-то кошмар! — пропищал Архипушка, ему бедолаге приходилось хуже, чем другим. Больше он не напоминал гордую респектабельную птицу, его перья были взъерошены и грязны, его огромный клюв все время тыкался в землю и наглотался песку. Сами можете представить, каково птице ползать.
— Все, будь, что будет, — сообщил он окружающим и выпрямился во весь рост. Остальные, молча, последовали его примеру. Теперь вся команда вышагивала по пустыне, высоко вскинув головы.
— Нужно вести себя, по возможности, раскованно и нагло, как и подобает почетным гостям, а мы таковыми и являемся. Давайте найдем возвышение и усядемся там с наибольшим комфортом, раз все равно нет подходящего укрытия, — повелительно сказала Ки-Ки.