После полудня Курт ввалился в дом, действительно волоча за собой большую плетеную корзину с ароматной лесной малиной. Ни слова не говоря, он швырнул ее под стол и принялся помогать Марту разогревать кастрюлю. У того в одиночку ничего не получалось. Мама принесла из колодца муки, которая превратилась в манку, как только Март бросил в ведро несколько очень мелко порубленных стебельков заветной травы. Вернулась от колодца мама слегка растерянной, хотя и она тоже как-то дала себе зарок ничему не удивляться. Потом они все втроем уселись за стол, причем близнецы залезли на него чуть ли не с ногами, чтобы было удобнее, и стали рисовать. Мальчик внимательно наблюдал, как Курт, высунув язык, старательно выводит на бумаге какие-то немыслимые каракули. Еще раньше он нарисовал для них картину, изображающую солнце, речку и горы, одним словом, такую знакомую всем местность, и Курт поклялся, поспорив на свою порцию каши, что сможет сам написать внизу ее название. Мама помешивала в большой кастрюле кашу. Лимон увивался вокруг нее в ожидании ужина, смешно высунув язык.
— Теперь я знаю, кто написал нам записку, — уверенно сказал Енька, следя взглядом за карандашом.
— Одно слово я, одно слово он, — гордо вымолвил Курт, наклоняя голову поочередно то в одну сторону, то в другую и разглядывая свое творчество. — Но кавандаф мы нафли только чевный. А вот ты молодец, целых семь фтук! — и он дружески похлопал мальчика по плечу.
Март кивнул:
— А Юки отнесла.
Мама наложила всем полные тарелки, добавив в каждую малинового сиропа. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время Курт недовольно заерзал и усиленно запыхтел. Он уже бросил выводить свои закорючки, которые было совершенно невозможно разобрать, и все внимание уделил каше.
— Ты не добавила незабудок, — угрюмо буркнул он и отложил ложку.
— Всегда в кафу нужно класть незабудки, — с серьезной миной изрек Март.
— А зачем? — осторожно спросил Енька.
Все-таки он немого боялся показаться невеждой.
— Зачем, зачем, мавш! — дружно щелкнули его по макушке близнецы, и он, смекнув, что для вопросов времени нет — каша стынет, — стремглав припустил за дверь, сорвал в висящей у входа корзиночке четыре маленьких голубых цветка и положил их по одному каждому в тарелку.
— Суп ефе куда ни фво, но кафа… — укоризненно покачал головой Март. — Незабудки пвежде всего!
И действительно, каша с незабудками и малиновым сиропом оказалась необыкновенной. С нежным сладким вкусом, слегка отдающим ванилью. От нее делалось легко и весело на душе и хотелось петь.