Утром они разъединились. Она развесила одежду по ближайшим кустам, чтобы та просохла перед огнём; эффективный выход из положения. Они оделись, девушка приготовила завтрак, потом проверила лошадей.
— Я должен кое в чём признаться, — сказал Гавейн, когда они уже оба сидели в сёдлах, а кони огибали свалку.
— Совершенно не обязательно… — Керена уже имела представление о его натуре и предпочитала избегать тему, которую он собрался поднять.
— А я уверен, что обязательно, потому что ценю прямоту во всём. Прошлой ночью, пока мы делились теплом, у меня появились непристойные мысли по отношению к тебе.
— Вы ничего не сделали. Я бы почувствовала.
— Этого недостаточно. Разум должен оставаться таким же целомудренным, как тело. Я должен извиниться за то, что был духовно нечист по отношению к тебе.
— Сэр Гавейн, я давно уже не девственница; вы не можете оскорбить меня чем-то подобным, духовно или физически. Если бы что-нибудь произошло, ваше совращение было бы целиком и полностью на моей совести. Пожалуйста, не беспокойтесь больше по этому поводу.
— Полагаю, ты права. Однако всё это время ты вела себя идеально, была терпеливой и полезной. Я бы не догадался о твоей роли, если бы ты сама её не раскрыла.
— Я хотела бы, чтобы у меня не было такого прошлого. Хотела бы стать такой, какой вы хотите меня видеть.
— Ты такой и являешься.
Она ощутила подступающие к горлу слёзы.
— Я надеюсь, что никогда вас не разочарую.
А как насчёт её задания? Теперь она его ненавидела.
Они продолжали странствовать, обменивая добрые услуги на пропитание, а когда это было недоступно, разбивая для ночлега лагерь. Керена, как и обещала, присматривала за лошадьми, наколдовывая воду, когда местность оказывалась слишком сухой. К сожалению, однажды Гавейн поймал её на этом.
— Где ты взяла эту воду?
— Я умею находить источники.
Он просто посмотрел на неё, и в его глазах девушка прочла разочарование.
— Магический талант, — поправилась Керена. Она не могла солгать ему прямо. — Я занималась тёмными искусствами. Я не хотела смутить вас этой информацией.
— Я догадался, — сказал он. — Ты можешь добывать огонь из ничего.
— Да. Но мои способности не должны вас запятнать; они были у меня задолго до нашей встречи, и вы никогда не просили меня воспользоваться ими.
— Ты использовала свой талант только по необходимости, чтобы служить мне или лошадям.
— Я же обещала быть полезной.
Он взвесил это.
— Не думаю, что магия сама по себе нечиста — не более, чем секс. Мне известно, что многие пользуются ею, часто она приносит пользу. Я просто предпочитаю воздерживаться от вещей, которые могут помешать достижению моей цели.