Заметив ее нетерпеливый жест, он продолжил:
— Поверьте, я не собираюсь никому ничего указывать. Просто констатирую факт. Не обижайтесь. Обидеть такую красивую женщину мне хотелось бы меньше всего.
Готовое сорваться с ее губ резкое возражение застряло у нее в горле. Его вымученная улыбка лишила ее всей воинственности.
— Думали встретить этакий «синий чулок», не так ли?
Она усмехнулась.
— Хорошо, признаю, что вы не в моей компетенции. Но почему вы переоделись? И на каком основании угнали эту машину? — она указала на «БМВ». — Или будете утверждать, что не имеете к ней никакого отношения?
Римма вопросительно поглядела на Белбороду.
— Не буду, — медленно сказал Иван. — Но вы ведь тоже не ходите пешком по Франции в своем форменном кителе. Раз мне было нужно переодеться и обзавестись средством передвижения, я сделал это.
— Согласно предписанию ваш проступок подпадает под первую категорию нарушений. Самую серьезную!
— Мне это известно.
— И что же?
— Ничего.
— То есть?
С таким пренебрежением к инструкциям Римма сталкивалась впервые.
— Я не могу в это поверить. Вы утверждаете, что допущенное нарушение предписаний Командования первой категории вам нипочем? Очевидно, утверждая такое, вы принимаете меня за дурочку!
— Погодите! — Иван поднял руку. — Давайте для начала расставим все тачки над «i», хорошо?
Она справилась с изумлением.
— Что ж, валяйте.
— Во-первых — я принимаю вас за умную красивую женщину. Если именно вы привезли документы, значит, вы работаете в парижском отделении минимум в должности заместителя резидентуры страны. В Центре сидят отнюдь не дураки, и если вам доверили этот пост, значит, знают, что делают. Во-вторых — в силу специфики моей работы вы не знаете ее многих нюансов, а потому давайте не будем отвлекаться по пустякам. Я прошу вас передать документы. Они с вами?
— Со мной.
Римма продолжала сверлить разведчика пристальным взглядом. Потом вынула из сумочки бумажный конверт и передала Белбороде. Он быстро просмотрел бумаги и спрятал их во внутренний карман куртки.
— Благодарю вас.
Римма устало глядела на него.
— Могу я все-таки знать, что с вами стряслось? Эти документы предоставляют вам такую свободу передвижения, которая в обычных обстоятельствах в вашей командировке невозможна по определению.
Белборода знал это. Документы на погибших товарищей он намеревался сжечь, а своими воспользоваться для того, чтобы добраться до Ковалева.
— Может, все же расскажете, что с вами произошло? Согласитесь, мой интерес не имеет ничего общего с любопытством.
— Согласен, но, тем не менее, ваш вопрос останется без ответа, извините. Помимо документов мне еще будет нужна ваша машина.