— Суров однако… — задумчиво сказал Сигги, закрыв за собой дверь, — Ну хоть не ерундой загрузил и то ладно…
Следующие два месяца Турн целыми днями пропадал в кузнице, а Сигги — на площадке, где воевода Галард тренировал воинов рода. Встречались молодые люди уже только вечером с ноющими мышцами и уставшие настолько, что даже разговаривать было неохота. Но дни не проходили для них даром. И вот Турн уже вполне уверенно чувствовал себя в мастерской, и мог самостоятельно выполнять обыденные, и не требующие особого кузнечного мастерства, задания. А на его товарище синяков, шишек и царапин становилось с каждым разом все меньше, и он уже мог вполне удачно противостоять опытным воинам, имевшим за спиной не один поход, за что уже не один раз заслужил одобрительный возглас воеводы.
Но вот однажды утром Хогвальд наконец сказал:
— Все, с сегодняшнего дня принимаемся за твой меч.
Турн конечно же обрадовался, но к его удивлению изготовление меча началось странным образом. Хогвальд сначала вычистил всю старую золу из горна, потом полдня молился Водуану, Хэйимдалю и, особенно, Вэллинду, покровительствующему кузнечному делу, принося им различные жертвы, а уж затем, под вечер, начал разжигать горн.
При этом Хогвальд, обычно не упускавший случая пошутить при работе и подтрунить над своим временным подмастерьем, на этот раз был серьезен и сосредоточен сам, и строго-настрого запретил Турну болтать не по делу. И вообще наказал по возможности не разговаривать. Затем, уже затемно, приступили непосредственно к ковке.
Всю ночь Турну пришлось махать молотом, помогая Хогвальду несколько раз проковывать заготовку для будущего меча, и под утро у него уже непрерывно звенело в ушах а перед глазами прыгали желто-красные круги. Наконец, когда уже начинало светать, кузнец хлопнул его по плечу, от чего Турн едва не рухнул где стоял, и отправил спать, наказав вечером принести камень для навершия.
К своему удивлению отходя от кузницы Турн услышал, как Хогвальд запер двери в кузницу и вскоре оттуда снова донеслись звуки ударов молота по железу.
— Ну да, все что он там делает мне знать не положено. Ни один мастер всех секретов не показывает, — устало подумал он и поплелся спать.
Проснувшись под вечер, Турн вновь отправился к кузнице. При его приближении дверь кузницы отворилась, и Хогвальд приветливо поманил его рукой. Пройдя внутрь, Турн увидел, что меч почти готов. Оставалось только сделать гарду и рукоять, к чему сразу и приступили не теряя времени.
И вот к вечеру следующего дня клинок был готов, после чего Хогвальд вознес еще одну молитву богам и принес благодарственную жертву в ознаменование успешной работы. Затем кузнец взял меч и оглядел его, с такой гордостью, будто это его любимейший и достойнейший сын.