и от души неизменно её почитал, словно дочерь,
что на двадцатое лето к нему издалече вернулась.
И приготовил ей ужин обильный, который вкушают
в славе владыки, когда, мириады врагов уничтожив,
90 пиршеству время отводят, приемля хвалу за победу.
Щедрые вынес дары и обет дал намного богаче
впредь наградить, коль защитою станет теснимым троянцам.
Та же в ответ предложила деянье, что смертный б не мыслил:
гибель Ахиллу принесть и народ аргивян многолюдный
95 весь истребить, да разжечь на судах негасимое пламя.
О, неразумная. Ведомо не было ей, сколь намного
грозным копьем превосходит Ахилл всех в убийственной брани.
Как услыхала её Ээтиона славная дочерь,
тихо сказала тотчас Андромаха в сердечной печали:
100
«Что говоришь ты, несчастная, дело задумав большое?
Силы тебе не достанет с бесстрашным Пелидом сражаться.
Лишь пораженье и скорую гибель тебе принесет он.
Бедная, что ты безумствуешь сердцем? Уже недалече
смертный тебя ожидает предел и судьба роковая.
105 Гектор намного искусней, чем ты, ведь с копьем обращался,
но и сильнейший сражен на великое горе троянцам,
что на него, как на бога, всем людом во граде взирали.
Был для жены и родителей богоподобных при жизни
вечною славою он. О когда бы сокрыл меня прежде
Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА
36
110 холм под собою земной, чем копье его душу извергло!
Ныне же видеть пришлось мне беды несказанной свершенье:
как вокруг града Приамова царского сына влачили
кони Ахилла, безмужнею вмиг меня сделав вдовою.
И на все дни суждено мне теперь безотрадное горе».
115
Прекрасноногая так говорила Ээтионида
в сердце своем, вспоминая о муже. Печаль безутешна,
если расстанется с жизнью супруг, у жены непорочной.
Гелиос, быстро промчавшись по кругу, уже погрузился
в зыбкую глубь Океана, и день подошёл к завершенью.
120 После того как с питьем и почётным покончили пиром,
тотчас же ложе, приятное сердцу, рабы постелили
в доме Приама высоком для дерзостной Пенфесилеи.
Та же отправилась спать, и, подкравшись, смежил её очи
сладостный Сон. По веленью Паллады ниспослано было
125 с неба высокого тут сновиденье обманное спящей,
дабы она, его видя, погибелью стала троянцев,
как и своей, пожелав, чтобы к битве готовились рати.
Вот, как задумала то Тритогения грозная сердцем,
гибельный сон обволок её полностью, словно родитель,
130 и побуждает сразиться скорей с быстроногим Ахиллом
без опасений и страха. Она же, услышавши это,
возликовала в душе, ибо чаяла дело большое
в день наступавший свершить с приближением битвы ужасной:
тот неразумен, кто верит закатному мороку злому,
135 многострадальных людей поколенья какой обольщает