— Мэтр Кайнак составил текст брачного договора. Лорд Боркан, прошу ознакомиться с ним. Есть ли замечания, уточнения и дополнения, которые вы хотели бы внести?
Боркан мотнул головой.
— Меня все устраивает.
— Что ж, со своей стороны, как представитель невесты, я утверждаю, что данный документ не ущемляет прав леди Риган. Свидетельницы, вам есть что добавить?
Три монахини дружно замотали головами. Неприметная персона в синем плаще не шелохнулась.
— В таком случае, ваша подпись, милорд!
Габриэла протянула Боркану позолоченное перо. Он поставил размашистый росчерк и вернул перо настоятельнице. Она небрежно подмахнула контракт.
— Мэтр Кайнак, ваше заверение и печать…
Нотариус извлек из кошеля на поясе штемпель, капнул сургуч внизу листа, шлепнул печать, расписался.
— И зачем только здесь нужны мы с Аритой? Весь этот фарс вы могли проделать без нас. Мое мнение и мои желания интересуют вас не больше, чем ее желания! — она швырнула куклу им под ноги. Взгляд ее был помутневшим и злым. Голос — глухим и хриплым. На щеках горел лихорадочный румянец. Руки тряслись мелкой дрожью.
— Понимаю, что ты волнуешься, неразумное дитя. Но возьми себя в руки. Ты уже взрослая, чтобы так вести себя. Что у тебя с лицом?
— Создатель накажет вас за это бесчинство…
Ноги у Лаэтаны подкосились, и она рухнула на пол. Настоятельница всплеснула руками.
— Сестра Ивна, сестра Глория, помогите! В лазарет ее!
Две монахини вскочили, подхватили девушку под руки и поволокли из Приемного Покоя.
— Кажется, милорд, сегодня отбыть не получится… Но к утру сестра Эвтерия непременно поставит ее на ноги. Боюсь, в ее состоянии есть доля моей вины. Не следовало оставлять леди Риган без завтрака. Все-таки растущий организм…
Боркан не ответил настоятельнице, даже не взглянул на нее, а повернулся к неприметной незнакомке в синем плаще.
— А вы что скажете, монна Тила?
— Скажу, что за девушкой нужно присматривать, милорд. Я чувствую действие корня шабод. Либо она регулярно принимает его, либо ей подсунули его в пищу, либо она нарочно приняла его сегодня.
— Зачем?
— Чтобы все решили, будто она больна.
— Тогда я сейчас же выезжаю в Ларгус!
Монна Тила покачала головой.
— Нарочно или нет, она отравилась. Придется ждать минимум сутки, прежде чем дальнее путешествие станет безопасным для нее.
— Надеюсь, я не зря нанял вас, монна Тила. Вы позаботитесь обо всем?
— Можете на меня рассчитывать, милорд.
* * *
Весь день Лаэтана бредила в лазарете, обнималась с Аритой, бессвязно бормотала. Сестра Эвтерия, заправлявшая лазаретом вместо Орделии, потчевала ее отварами и настоями. Жар не спадал. К вечеру девушка успокоилась, смолкла, укуталась в одеяло и мерно засопела. Эвтерия оставила на ночь подле пациентки одну из помощниц — воспитанницу-сироту, принявшую постриг.