Вопрос: какой в этом смысл?
Никакого.
Людям нравится быть частью чего-то. Им нравится эта атмосфера. Так что, нет. Все же смысл какой-то есть.
Мы останавливаемся у бара, и я заказываю два шота.
— Эй, парни. — Тайлер кивает головой и ставит перед нами рюмки. Этот парень в золотой маске, полностью закрывающей его лицо, бармен и владелец. О втором пункте знают только избранные. — Без драк.
— О чем ты? — невинно спрашивает Майки.
Мы не устраиваем драк в клубе. Только на улице.
Вместо ответа Тайлер указывает кивком головы в сторону. Как по команде, мы с Майки поворачиваем головы и видим большое скопление людей возле двери чилаута. На всех до единого тонкая белая сетка с небольшой черной буквой «К» сбоку. Эти парни из Комптона — опасная группировка. Их нацистские реплики в нашу сторону рождают драки. Я частенько звонил отцу и просил его внести за меня залог, когда не успевал убежать от копов, вызваных испуганными посетителями.
Одна «К» с длинными темными волосами поднимает руку и демонстрирует средний палец.
Я смеюсь и поворачиваюсь к Майки:
— Ты трахнул ее?
Его глаза наливаются похотью, и он отвечает неоднозначным:
— Хм-м.
В отличие от «К» у нас нет проблем с национальностями. Для них будет жестоким предательством, узнай они, что одна из них — горячая мулатка Молли — пару раз тусовалась с нами.
— Если Алрой узнает, — говорю я серьезно, глядя на друга, — он убьет ее.
Глаза Майки тухнут.
— Не узнает, если она так не будет наглядно «ненавидеть» меня.
С этим можно согласиться. Молли из кожи вон лезет, чтобы показать всем, как нас ненавидит. Это глупо. И лицемерно. И может вызвать подозрение.
— Хрен с ними, — со вздохом произносит Майки. — Давай выпьем.
Мы опускаем на шею банданы и опрокидываем по шоту. Затем заказываем еще. Через полчаса появляются Холл, Сэд и Бекстер. А еще через час, вся наша тусовка в сборе. Мы идем в свой личный чилаут с откидными кожаными креслами и совершенно синими стенами и потолком.
Ладно, иногда я не могу себя контролировать. Куча цыпочек, которые хотят, чтобы их трахнули; они сами лезут тебе в штаны и единственное мое оправдание — это то, что я мужчина.
— Ну же, котик, я же вижу, как ты меня хочешь, — шепчет… (я не помню ее имени), опаляя ухо жарким дыханием.
— Извини, детка. — Я вытаскиваю ее руку из своих штанов. — Я пытаюсь стать идеальным парнем.
Она надувает свои пухлые губки и разочарованно хлопает ресницами.
— Жаль.
— Не ври. — Я игриво поддеваю ее аккуратненький носик. — Смотри сколько тут их.
— Я не шлюха, — обижается она, краснея. — Я хочу тебя.
Хм, это заманчиво. Но все же я не хочу больше изменять Спенс. Допустим, я смогу один раз утаить от нее одну интрижку. Но у меня есть совесть. Она не любит ходить сюда. Даже после всех измен, она продолжает доверять мне.