На следующее утро, едва проснувшись, я выбрался из шалаша и сразу же посмотрел туда, где паслись наши лошади. Одной не хватало. Айя уехала. Ветер играл пологом отцовского шалаша. Внутри было пусто. Я переместил взгляд туда, где мы упражнялись по утрам. Отец был уже там и разминался один, стоя ко мне спиной. Его рубашка надувалась на ветру.
– А где Айя? – спросил Сабу, когда я, одевшись, спустился к нему.
Отец редко обращался к нам по имени. Особенно во время занятий. Наверное, отцу это казалось выражением слабости. Обычный вопрос, который сегодня поднял во мне волну досады и злости.
– Отправилась на охоту? – продолжал отец.
– Нет. Она уехала.
– Уехала? – переспросил Сабу, дернув головой.
– Уехала домой. В Сиву.
– Почему мне не сказала?
Как бы вчера мне ни хотелось быть с отцом на одной стороне, сомнения переросли в мысли о самом себе. Рассвет наполнил сердце неприятием отцовских взглядов. Такое со мной было впервые. Я и представить не мог, что усомнюсь в правильности его пути. Но случившегося не воротишь.
– А сам как думаешь – почему? – запоздало ответил я. – Ты бы запретил ей уезжать.
– Непременно.
– Вот тебе и ответ.
Настрой на занятия сменился у отца вспышкой гнева. Он шагнул ко мне, взмахнул мечом. Я взмахнул своим. Лезвия схлестнулись, наполнив сонный утренний воздух подобием колокольного звона. Отец едва заметно качнул рукой, и его меч тут же переместился вниз. Маневр оказался чересчур быстрым для меня. Я едва успел отразить удар, что сказалось на моем равновесии. Отец мигом оценил мою позу, изменил свою и снова двинулся в атаку, держа меч плашмя. Короткий удар возле виска, и отцовский меч слегка оцарапал мне щеку. Струйка крови коснулась моих губ. Отец развернул левую ногу. Теперь его ноги были широко расставлены. Рука сжимала эфес меча. Острие упиралось в песок.
Я промокнул кровь рукавом, стараясь сохранять невозмутимость.
– Ты злишься, – сказал я, сознавая бесполезность этих слов.
Отец отвернулся. Я смотрел на его выпяченный подбородок. Впервые в жизни я мысленно упрекал отца за поведение, причины которого не были связаны со мной. Он оцарапал мне щеку, давая выход своей злости. Это противоречило его собственным наставлениям.
– Я не злюсь, – сказал он после долгого молчания. – Я разочарован. Вы раскрыли наше местонахождение, поставив нас под удар.
– Ты всерьез так думаешь? – спросил я, вторя словам Айи. Моя вчерашняя злость на нее исчезала, зато гнев на отца становился лишь крепче. – Неужели ты и впрямь считаешь, что кто-то до сих пор за нами охотится? Может, уже и ордена никакого нет? Если они считают нас опасными противниками, почему же тогда не отправили для нашей поимки целый отряд? А вдруг их настоящей целью был Хемон?