— Мариан… Она гораздо лучше всех этих людишек, которые не пускают ее в гостиницу! — сказала Меган.
Противно было видеть гнусное отношение к Мариан в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, Филадельфии, а теперь еще и здесь. Но нам приходится все это фиксировать — вынужденно — и понимать, что в Америке ей нет места.
— Люди плачут, когда она поет Брамса, — сказал Пауло.
Но Мариан — чернокожая. В Америке 1948 года это значит, что человек не может пройти в парадную гостиницы.
В свою предыдущую смену ты уже ввел все это в истинное время, а теперь приближается концерт Мариан в Табернакле мормонов[33] на Темпл-сквер. И вот ты смотришь, как она спускается по обледенелой пожарной лестнице, стараясь держать подол концертного платья над снежной кашей, а потом идет полквартала пешком до Табернакла, чтобы согреться.
— Именно так, — бурчит Меган, — согреться перед концертом.
Франц немедленно принимается за работу, проверяет настройку фортепьяно — да, конечно же, персонал Табернакла убеждает его, что все в порядке, но он проверяет и молотит по клавише, которую не удается настроить, подтягивает струну, отпускает, а Мариан тем временем бежит по ступеням в амфитеатр для хора — здешнее подобие закулисного пространства, а Бесси готовит для Мариан тепловатый чай и выжимает в чашку лимон. Зал заполнен наполовину (а именно, 2347 человек), но здесь присутствует губернатор-демократ штата Юта, Герберт Браун Мо. Он и его жена Флоренс сидят в переднем ряду.
Ты изучаешь показатели — неважные дела… И говоришь:
— Вероятность снижается. Сейчас общий уровень всего 75,467 процента.
— Что не так? — спрашивает Меган.
Это ваша работа — найти, в чем дело.
— Погода: тяжелый снегопад, снежный буран — он дает 99,876 всего реального времени, — отвечает Пауло. — Буря подтверждает истинность намерений.
Ты принимаешься проверять вероятность истинной заинтересованности каждого человека, явившегося на концерт, и все вместе они, включая губернатора, дают больше 90 процентов. Франц все колотит по клавише на глазах у публики, и теперь ему на помощь приходит штатный настройщик Табернакла. Ты слушаешь, как они бьют и бьют по клавише — все время немного фальшивя, — а сам неистово гоняешь вычислители.
— Господи Боже, что это за клавиша? — спрашивает Пауло.
— До-диез пятой октавы, — отвечает Меган. — Компьютер просмотрел записи последних настроек их рояля: эта нота может быть нашей проблемой. В истинном времени ее вероятность всего 48,575.
— Ну, достаточно высокая, — говоришь ты. — Давай продолжать.
Иногда единственный способ понять, где именно время свернуло в сторону — дать ему тянуться до некоего абсолютно нелогичного конца и отсюда уже возвращаться.