— Меня о детства привлекали шум в кузнице, шипение воды и масла, гудение горна, запах окалины… Если отец и братья кузнецы, разве это удивительно?
— А они такие же коротышки?
— Для гномы я обычного среднего роста, — возразила я.
— Гнома? — недоверчиво переспросила мадам. — Гномы любят роскошь. Странно, что ты так скромно одета.
И мне пришлось признаться.
— Я из дома сбежала. Папа не хотел учить меня, и я сбежала в академию.
— Гнома в академии? Куда катится мир?! — она закатила глаза и почесала старого, почти облысевшего пятнистого кота, что лежал у нее на коленях. Вместе они смотрелись очень мило. — И как?
— Никак, — я опустила голову. — Отучилась полгода. А потом… а потом у нас случились разногласия с деканом.
— Нейлом Ваатом?! — усмехнулась она. — Так это ты ему по наглой морде дала?
— Я нечаянно! Само так вышло. Не хотела, но так… само получилось, — испугалась я, коря себя за длинный язык. Сейчас меня, как грубиянку, не уважающую наставников, выставят за дверь. Однако мадам удивила.
— Мало ему дала. Надо было хотя бы ручником промеж глаз стукнуть, — ее глаза залучились весельем. — За что хоть?
Я молчала.
— Ну?! — строже окликнула она.
— Мне показалось… показалось, что он… он… посмотрел на меня нехорошо.
— А если я посмотрю на тебя нехорошо?! — парировала старушка. Странно, выглядит безобидно, но манера общения у нее резкая. Не каждый найдет о ней общий язык.
— Вы женщина. Смотрите, столько хотите.
— Полгода он смотрел-смотрел, а потом тебе не понравилось?
— Раньше он не так смотрел, — я закусила губу, понимая, что снова сказала лишнего.
— М-м! Этот блудливый кобель решил не только посмотреть?
Мои щеки залились краской.
— Говорю же, надо было ручником.
— А вы его знаете?
— Конечно, — растянула она губы в неподражаемой коварной улыбке. — Он всегда был неравнодушен к маленьким и фигуристым. Удивительно, что полгода продержался, видимо надеялся от тебя пару от секретов вызнать.
— Так я не умею ничего.
— У гномов знания в крови и костях записаны. Оттого они и не учатся нигде. А тут пришла ты… — она вздохнула. — Достаточно за тобой наблюдать и подмечать, но Нейл привык думать не головой.
Ты делай, делай, — кивнула мадам Грисби. — Мы твое терпение испытываем.
От голода у меня уже живот сводило, но я сидела и делала эти мелкие детали. Кажется, они мне будут сегодня сниться.
Когда начало смеркаться, волнуясь, я произнесла:
— Мне на работу возвращаться надо.
— Да? — прищурилась хозяйка мастерской. — Приличные люди в это время заканчивают работать!
— Приличные люди заканчивают работать и идут в трактир, где их надо накормить. Поэтому мой рабочий день продолжается.