Глава 7. Дана
Мужчин редко оценивают по красоте.
Мужчинам красота ни к чему. Ни одна девушка не говорит: вот найду себе красивого, буду его кормить, любить, ублажать, и все равно что глупый, и без разницы, что весь стульчак в брызгах. Вытру, уберу, обучу, лишь бы посмотрел на него и — ах! — в голове шумит как от хорошего вина. По крайней мере Данка так точно не думала. И относилась к мужской красоте как все, как к приятному дополнению, и в своём списке требований, будь он хоть из ста пунктов, поставила бы его последним.
Приятно смотреть на красивых людей на большом экране, но попускал слюни, вышел из кинотеатра и забыл. Такие лица и бывают только в кино да в фотошопе. Природа не столь совершенна и не столь очевидна. В жизни Данка лишь однажды видела красивое мужское лицо. И поняла, что с ним не так, далеко не сразу.
Леха Коновалов был их соседом. И фамилия ужасная, и имя простое, да и соседом был не он, а его бабушка, а Лёха приезжал к ней каждые выходные навестить и помочь: дров наколоть, воды натаскать, грядки вскопать. Хороший мальчишка, добрый, толковый, работящий. Данкин ровесник, только учились они в разных школах и жили на разных планетах. Его называлась “Счастливая семья”, а Данькина “Сирота, жившая с тёткой”. Но ничто не беспокоило Данку, пока в один прекрасный день она вдруг не поняла, какой он красивый. Невероятно, невыносимо, абсолютно идеальный. Высокий, стройный, с мужественным лицом, пронзительно-синими глазами. И к чёрту все эти описания, потому что они и близко не передавали то, что она чувствовала, глядя на его лицо.
И глядя на загадочную улыбку парня, который принимал у неё сейчас в ремонт телефон, она именно это и ощутила. Какую-то оторопь, и сухость во рту и внезапную тошноту, словно она отравилась чем-то сладким и приторным, но оно ей очень понравилось. И только узнав эту тяжёлую интоксикацию, она вдруг узнала и Леху.
— Алексей?! — вглядывалась она в его совершенное лицо и понимала, что он стал ещё краше. Если у слова эталонный бывает значение “ещё более чем”.
— Дана, — поднял он на неё свои темно-синие как южная ночь глаза. — Думал, ты меня не вспомнишь. Столько лет прошло.
— Но ты же меня вспомнил, — улыбнулась она.
— Я тебя и не забывал.
— Не забывал? Леха, — хмыкнула она. — Сколько нам было? По шестнадцать? Десять лет прошло как умерла ваша бабушка и вы перестали приезжать, а потом и дом её продали.
— Я как-то видел тебя в супермаркете, — он опустил глаза и перебирал там у себя внизу, за стойкой, какие-то бумажки, которые были ему совершенно не нужны. — И тогда ты меня не узнала.