Вот с таким настроением она и встала. Не пнула тапочки, в которые никогда не могла попасть с первого раза, не хлопнула дверцей холодильника, не просто плеснула себе в кружку холодного молока, а сварила кофе, пожарила яичницу и даже выложила её на тарелку.
Хотелось что-то делать, к чему-то стремиться, что-то менять. «Хотя бы ноги побрить» — она критически осмотрела одну из своих босых нижних конечностей.
Этот странный бодрящий эффект она приписывала тому, что выспалась, а ещё Оксанкиной беременности. Не видать ей, видимо, своих детей, так хоть с чужими понянчиться. Вдохновляет же?
К счастью, будучи очень прагматичной, она не бросилась скупать детские вещи, и даже новыми телефонами не заинтересовалась. Пока решила отремонтировать старый. И мастерскую выбрала крайне удачно.
И то, что этот Лёха вдруг выскочил как прыщ на лбу именно сейчас, наверно, очень правильно с точки зрения вселенной. Она почувствовала искривление пространства в том месте, где когда-то была пассивная Данкина задница (зачёркнуто) позиция, и теперь подтягивает к образовавшемуся разлому тяжёлую артиллерию: если не снайперским выстрелом между глаз, то хоть камнями закидать (берёт количеством). Вселенная не любит суеты.
Данка таки побрила ноги. И предстоящая встреча с Лёхой её радовала. Посидят как старые друзья, вспомнят былое. Она, в отличие от Кайрата, от своего прошлого не открещивалась. А зная, что телефона у неё всё равно нет, и не ждала никакого звонка от Савойского. Всего лишь проверила двадцать раз почту, но это не считается. Мысли метались как испуганные кролики в загоне, и все сводились к одной: если Лёха потянет её в койку, будет ли это предательством по отношению к Савойскому? Вот такая глубокая мысль. Гамлетовская. Быть сексу или не быть?
Мучилась до самого вечера, но подобно Гамлету, так её и не додумала. Оставила на милость провидения. И глубоко выдохнув, пошла открывать дверь.
— Привет!
Он всё ещё красивый, стройный и высокий. У него улыбка президента, выигравшего выборы, у него стрижка андеркат, на нём зимняя куртка-пилот и он принёс ей кошку.
— Я не знаю зачем я её купил, — сказал он, протягивая мягкую игрушку. — Я зашёл в магазин за цветами. Она была там самой облезлой. И я сразу подумал, что тебе понравится.
— Ну, что сказать? Спасибо, что не живую, — Данка рассматривала странное полосатое существо с криво приклеенным глазом. Да, когда-то все бездомные кошки в округе могли рассчитывать на тарелку супа у неё во дворе.
— И, собственно цветы, — с мастерством фокусника он достал из-за спины розовый букет.