— От Стинга держись подальше, — проворчал Терехов, когда мы уже почти закончили.
Я фыркнул.
— С ним–то что не так? Тоже внебрачный сын Молчуна?
Он зыркнул на меня так, что мне захотелось спрятаться под повозку.
— Я ведь о тебе беспокоюсь, дурень! — понизив голос, процедил он. — Если ты не заметил, близко со Стингом никто не общается. Он вроде как со всеми, но в то же время сам по себе. И это неспроста.
— Заметил. Но я думал, что это из–за возраста. Мы ведь с ним и с Катой — самые молодые здесь. Стинг вон вроде как недавно универ закончил…
— Ага, ты больше байки его слушай! Он врет, как дышит, — усмехнулся паладин. — По моим данным, он сроду не учился нигде. И лет ему уже под сорок. И пару ходок за мошенничество за плечами.
— Вот так дела! А как он вообще попал в отряд?
Терехов переждал немного — мимо как раз проходил Кейн. Взглянул на меня с прищуром, будто примеряясь, стоит ли мне рассказывать, или нет. Наконец, продолжил почти шепотом:
— Мы его полгода назад в оборот взяли, когда еще не было игры. Он в реале на крупной ставке прогорел, причем деньги ставил не свои. По всем законам жанра его должны были найти по частям в разных концах города. Ну, или вообще не найти.
— Но Молчун его отмазал?
— Просто перекупил его долги. С тех пор Стинг работает на нас, помогает в разных… специфичных делах. Он переговорщик от бога, и в доверие умеет втираться. Вот и в игру мы его тоже втянули. Но тебе с ним связываться не советую, особенно в реале.
— Понял, — буркнул я.
На то, чтобы привести повозку в порядок, Кейн отвел всего минут десять, так что вскоре мы снова двинулись в путь. Дорога здесь была чисто символическая — мы еще перед переправой сошли с тропы и теперь перли через лес, сами выбирая, где проехать.
Из опасных мобов нам пока попадались только мерзотного вида твари размером с поросенка, с толстыми жабьими мордами и жесткими иглами на спине, сантиметров по 20–30 длиной. Большую часть времени они не то спали, не то сидели в засаде. В клубок свернутся, иглы вверх выставят, и в тростнике их почти не заметно — легко принять за обычную поросшую травой кочку. Но, стоит к ним приблизиться — нападают. При этом как–то умудряются пуляться иглами из спины, как заправскими дротиками. Берс схлопотал сразу полдюжины таких снарядов в бедро и потом долго кряхтел, вытаскивая их по одному. Иглы засели глубоко, крепко, а пальцы с них соскальзывали. На запряженных в повозку ящеров эти твари тоже агрились, и хотя иглы толком не пробивали их толстую шкуру, бедняги шарахались, дергая повозку из стороны в сторону.