Если в огромную ложь добавить капельку правды, человек поверит в огромную ложь.
Я поняла – осознание простых истин – процесс болезненный. Всегда. Даже если это происходит не на старом заброшенном сталелитейном заводе. Это похоже огромную коробку, доверху набитую мишурой, обрывками бумаги, цветным конфетти, фантиками и разноцветными шариками от пинг-понга, и среди всего этого рябящего в глазах разнообразия вам нужно найти шарик. Но не какой попало, а именно белый. Вы можете бесконечно долго шарить руками в коробке, без толку перегоняя мусор и ненужные шары из угла в угол, вы можете залезть туда с головой, можете заняться подсчетом общего количества шаров и подводить нехитрую статистику того, сколько раз вам попался красный шарик вместо нужного вам белого. Но это ни на шаг не приблизит вас к заветной цели. Так белого шарика вам ни за что не найти. Но если взять коробку, поднять и вытряхнуть содержимое на пол, раскидать в разные стороны мишуру и фантики, нужный вам шарик окажется прямо у ваших ног.
За последние полтора месяца на меня свалилось столько событий, больших и маленьких, ярких и совершенно пустяковых, что они заполнили мою несчастную голову доверху, ложась друг на друга с легким шелестом мишуры и фантиков. Я измучила бедную голову в поисках всевозможных вариантов того, как мне выбраться отсюда живой и невредимой, каждый раз вытаскивая шарики не того цвета, но упорно продолжая елозить руками в огромной коробке.
Но теперь, глядя на свою дочь, которая обнимается с маньяком, насильником и убийцей, видя, с каким блеском в глазах она смотрит на циркача-садиста, и какой восторг у неё вызывают холодные стальные глаза бездомной дворняги, я понимаю – она верит той капле правды, что разошлась кругами по поверхности большой лжи. Для неё они – добрые и милые, для неё они сильные и ловкие. Они не ругаются и не кроют матом, они красивые и улыбчивые, они не жалеют для неё времени, но она еще слишком мала, чтобы задаться вопросом, почему у них его так много? Все вместе, большой дружной семьей, они вырастят из неё редкостную тварь, уникальный симбиоз жестокости и неисчерпаемой энергии, и возможно, в один «прекрасный» день она превзойдет своих учителей. Я представила её бегущей по «Сказке», я представила её в драной, грязной одежде, вымазанной кровью, я представила её с жутким оскалом на лице, идущей по следу четырех ни в чем не повинных людей…
И вот мишура разбросана по полу, и белый шарик лежит у моих ног. Я поднимаю его и осознаю простую истину – у меня есть кто-то дороже дочери? Нет. Можем мы обе выбраться отсюда? Нет. Отпустит ли нас Максим? Обеих – нет. Отпущу ли я свою дочь?