Странное зрелище представляла в один из первых январских вечеров 1905 г. огромная толпа за Нарвской заставой. Хмурая и тревожная окружила она плотным полукольцом необычного оратора. Ветер развевал его длинные волосы, полы черной рясы, рвал из рук белый лист бумаги. На перевернутой бочке под тусклым светом фонаря священник Гапон читал рабочим составленный им текст петиции к царю. После каждой фразы он останавливался и переспрашивал: «Нужно ли это нам, товарищи?». И толпа отвечала дружным хором: «Нужно!». С пафосом выкрикивал оратор последние слова петиции: «Государь! Не откажи в помощи Твоему народу! Разрушь стену между Тобой и Твоим народом! Повели и поклянись, чтобы исполнились наши просьбы, и Ты сделаешь Россию счастливой. Если нет, тогда мы готовы умереть тут же! У нас только два пути: свобода и счастье или могила!»
Подобные собрания с Гапоном во главе прошли на других окраинах Петербурга. Его популярность стремительно росла. Те, кто с детских лет привык из уст священников слышать призывы к добру, справедливости и смиренным просьбам о лучшей доле, теперь услыхали те жалобы и чаяния, которые переполняли их сердца. Царь в их представлении был еще близок к Богу, а в Гапоне они узрели своего «заступника-батюшку». Не случайно демонстранты 9 января взяли с собой иконы, хоругви и портреты царя.
Гапон сам пошел в первом ряду многотысячной толпы. Величественно-театральный, под пение фанатичного хора не только «Спаси, Господи, люди Твоя...», но и «Победы благоверному императору нашему Николаю Александровичу!», он повел свою паству к Зимнему дворцу. Его предупредили, что рабочих ждут войска, что отдан приказ стрелять. «Не посмеют!» — самоуверенно заявил Гапон. Накануне он послал личное письмо Николаю II, где просил царя выйти к народу и от своего имени гарантировать ему безопасность! >!* Почему же Гапон оказался вдруг столь популярным? Почему ему удалось то, что было еще не под силу профессионалам-революционерам?
Каждое социальное движение берет себе в вожди того, кто по личностным качествам лучше всего соответствует его сокровенным запросам. Мрачному отчаянию и слепой вере нужен спаситель-пророк. Истерическая натура Гапона позволила ему с успехом сыграть эту роль.
Но довел он свою паству лишь до Нарвских ворот и здесь со всеми попал под пули. Ползком среди мертвых и раненых, с чужой помощью добрался он до ближайшей подворотни. «Нет больше Бога! Нет больше царя!» — стал исступленно кричать Гапон и этот клич подхватили другие. Пророку полагается страдать, а почитателям его жалеть, спасать и оберегать. Чтобы укрыть от полиции, Гапона переодевают и на скорую руку остригают. Фанатичная толпа все еще боготворит своего кумира. При пострижении, как при совершении великого таинства, стоят вокруг рабочие с обнаженными головами, благоговейно хватают клочки его волос и со словами «Свято!» прячут их на груди к нательным крестам.