— То есть как? — воскликнули Брок с дочерью в один голос.
— Проваливайте, и всё, — сказал доктор. — Мне работать надо.
— А кто сейчас распинался о клятве Гиппократа? — ухмыльнулась Сашенька.
— А как же мои гланды? — поинтересовался сыщик.
— Всё, — топнул Дурилкин-Мудрилкин. — Ваш папа здоров, даже чересчур. Я ошибался. — Доктор перевел взгляд на Брока: — И гланды у вас в порядке. И аппендикс. И мозги на череп не давят.
— Но вы же не проводили обследование… — засомневался Брок. — А вдруг всё же…
— Я опытный врач! — закричал доктор. — Я целый профессор медицины, между прочим!.. Мне достаточно аудиовизуального контакта.
— Пойдем отсюда, папа, — мотнула светлой головкой Сашенька. — Нам такие доктора не нужны.
— Да уж! — дернул подбородком сыщик и поднялся с дивана.
…Удивительно, но водитель «жигуленка» по-прежнему сидел в машине. Ему было откровенно скучно и он сам с собой играл в песни-перевертыши.
— Ух, опадает ли-и-и-па-а-ааа! — доносилось из открытого автомобильного окна. И тут же — торжествующе-победно: — Ой, цветет кали-и-ина-а-ааа!.. — И, после непродолжительной паузы: — Углей вот мало ме-е-едных под тупиками Росто-о-ова-а-ааа!.. А? Каково?!
— Так-так-так-та-ааа-ак!.. — задумался сыщик и остановился в шаге от «Жигулей». — Что-то я как-то… А какого Ростова, не уточните, милейший? — нагнулся он к окну.
Водитель от неожиданности вздрогнул. Но быстро взял себя в руки и небрежно махнул рукой:
— А!.. Всё равно.
— Ну, не скажите! — возмутился Брок. — Ростов, который во Владимирской области, и Ростов, который на Дону — это две большие разницы, вы знаете!.. Даже обидно от вас такое слышать, честное слово. Попрошу вас всё-таки уточнить!
— Хорошо, пусть будет на Дону, — сдался водитель.
— Что значит «пусть будет»? — взвился сыщик. — Он там и есть! С восемнадцатого века, между прочим. Еще императрица Елизавета…
— Папа! — одернула отца Сашенька. — Ты чего завелся-то? При чем здесь Ростов?
— Дык!.. — сказал Брок и замахал руками.
— А загадка ваша — детская, — фыркнула девушка, нагибаясь к водителю, и пропела очень чисто и трогательно: — Огней так много золо-о-отых на улицах Саратова-а-ааа…
— Опаньки! — нахмурился сыщик. — Ты откуда эту песню знаешь?
— А что? — покраснела Саша.
— Плохая песня. Забудь немедленно!
— Да почему плохая-то?
— Плохая — и всё. Я запрещаю тебе петь эту песню. И слушать — тоже!
— Ни фига себе! — возмутилась Сашенька. — Даже мама эту песню поет. Иногда.
— Маме можно, — процедил сыщик.
— Да ты можешь мне наконец объяснить, почему мне нельзя? — топнула Саша.
— Ну, хорошо, — пробурчал сыщик. — Спой следующую строчку…