Поэтому удовлетворение общественных потребностей капиталиста осуществляется двояким образом: через использование предметов роскоши (т.е. через непосредственное потребление), и через те преимущества, которые ему дает накопление капитала (т.е. через потребление опосредствованное). И то, и другое капиталист осуществляет за счет прибавочной стоимости. Таким образом, именно применительно к процессу потребления он делит прибавочную стоимость, полученную в процессе производства, на две обособленные, по-разному используемые части. Другими словами, в этом чрезвычайно важном для функционирования производства моменте имеет место выход за пределы чисто экономических (производство, обмен, распределение) отношений.
Поэтому только по отношению к вполне определенным (индивидуальным в соответствии с приведенным выше определением) потребностям, а отнюдь не по отношению к «потребностям вообще» можно считать верным утверждение Маркса, что «только отсутствие потребностей, отречение от них, отречение от потребительной стоимости той стоимости, которая существует в форме товара, делает возможным накопление ее в форме денег» (46, II, 473). Действительно имеющее место «отречение от потребительной стоимости товара» вовсе не значит «отречения» от любых потребностей, но только от тех, которые удовлетворяются самой данной потребительной стоимостью. Наоборот, накопление стоимостей также есть способ удовлетворения потребности: капитал в любой форме (хоть в форме товаров, хоть в форме денег, хоть в форме промышленного капитала), т.е. в своей абстрактности удовлетворяет такую потребность, как потребность в самоутверждении. А уж в какой форме лучше это вопрос конкретных условий. Но если это так, то и теоретическая модель капитализма, базирующаяся только на производстве и игнорирующая характер потребления, сегодня уже не может считаться адекватной своему объекту.
8. Прибавочная стоимость
Итак, именно к прибавочной стоимости (прибавочному продукту) нам приходится обращаться, если хотим понять стимулы поведения членов господствующих классов вообще, и капиталистов в частности. Соответственно и вопрос о прибавочной стоимости для теории Маркса имеет ключевое значение. Как мы видели, Энгельс вообще считал создание теории прибавочной стоимости одним из двух (наряду с материалистическим пониманием истории) великих открытий Маркса, что не перестало быть справедливым по сегодняшний день.
Это вовсе не значит, что Маркс первым обратил внимание на существование данного явления. Энгельс писал: «Существование той части стоимости продукта, которую мы теперь называем прибавочной стоимостью, было установлено задолго до Маркса; точно так же с большей или меньшей ясностью было высказано, из чего она состоит, именно: из продукта того труда, за который присвоивший его не заплатил никакого эквивалента. Но дальше этого не шли» (24, 20). Маркс же показал, что «стоимость вообще есть не что иное, как кристаллизованный труд этого рода… Поставив на место труда рабочую силу, свойство создавать стоимость, он разом разрешил одно из затруднений, которое привело к гибели школу Рикардо… Лишь установив разделение капитала на постоянный и переменный, Маркс смог до деталей изобразить действительный ход процесса образования прибавочной стоимости и таким образом объяснить его, чего не сделал ни один из его предшественников» (24, 20-21). То есть производство прибавочной стоимости он рассмотрел с исчерпывающей полнотой. Все его столь важные открытия и сегодня в полной мере сохраняют свое значение, и без них понимание капиталистического способа производства не представляется возможным. Тем не менее, вопрос прибавочной стоимости в марксизме не столь ясен, как это может показаться на первый взгляд.