— Марсель… э-э, ибн Карим, а вдруг облажаюсь я?
— Не облажаешься! Во-первых: ты несколько лет учился во Франции фортификации, благо языком французским владеешь. Кстати, где научился?
— От мамы. Она французский обожала. Весь репертуар их популярных песен знала, и любила исполнять. Заодно и меня научила.
— Вот, видишь, какая хорошая у тебя была мама, наперёд думала, — улыбнулся Агеев и продолжил, — ещё языки знаешь?
— В школе, колледже и университете немецкий изучал.
— Прекрасно! Короче, ты был во Франции и многих российских новостей можешь просто не знать. А во-вторых: привезём мы тебя в Тюмень как бы раненного, мол, сотрясение головы сильное получил от бандитов. Тут — помню, тут — не помню, хорошей отмазкой от ненужных вопросов будет. А так — герой! Казну спас, рискуя жизнью! Кто после этого плохо про тебя думать будет?
— А фортификация?
— Ты же учился в строительном колледже! Или забыл всё?
— Нет, конечно, не забыл, я хорошо учился. Только, вы же понимаете, те знания более современны…
— Вот и применишь с умом более современные знания, только за языком следи. Лучше всегда говори степенно, не спеша, как знающий себе цену человек.
— А вдруг меня кто опознает?
— Кто может тебя опознать, находятся далеко. И вообще, твоя безопасность — это наша головная боль. А ты помни о своей роли. Тебе нужно развивать строительство Тюмени, для этого ты сюда и прислан. Понятно?
— Понятно.
— А ты Фёдор Тимофеевич, что скажешь, — обратился к нему Агеев.
— Поспешать нужно, вот что скажу. Лёд на реке уже слабоват. Лошадкам, опять же, скоро есть нечего будет, да и наши запасы подошли к концу. Считай только на мясе и рыбе живём.
— День, два на сборы и репетицию будущего спектакля точно придётся потратить, а потом можно и трогаться, — внёс Агеев своё предложение, — а нужные вещи, которые с собой не получится взять, спрятать надо. Всякое в жизни может случиться, вдруг опять скрываться придётся.
— Так и сделаем, — подвёл итог Лапин.