— Его благородие капитан-поручик Казанцев Алексей Петрович из Санкт-Петербурга, — сказал горделиво Фёдор, — по личному приказу Её Императорского Величества Императрицы-матушки Екатерины II.
Услышав это, из караульного помещения выскочили ещё двое местных солдат помятого вида и стали быстро убирать бревно, которое лежало на рогатинах и перекрывало дорогу.
— Как проехать до воеводской канцелярии? — спросил у солдата Фёдор.
— А вон господин прапорщик едет, он проводит вас.
На лошади рыжей масти из ворот показался пожилой мужчина в форме прапорщика пехотного полка и направился к ним.
— Ваше благородие, — обратился к нему солдат, — тут Его благородие капитан-поручик Казанцев из самого Петербурга приехали.
Прапорщик подъехал к саням. Возница, роль которого исполнял Кощеев, указывая на укрытого шубой человека сказал:
— Ранены они, плохо себя чувствуют. На дороге разбойники напали, еле отбились.
— А это кто? — спросил старый вояка, указывая на Агеева, Лапина и Муравьёва, которые остановили своих коней за санями и существенно отличались внеш-ним видом от Маллера, Кощеева и Саблина.
— Это господа путешественники из Персии, только благодаря им мы смогли от разбойников поганых отбиться.
— Понятно. Следуйте за мной.
Кавалькада въехала в городок и последовала по неширокой улице в сторону здания канцелярии. Возле канцелярии пришлось немного подождать прапорщика, который отправился с докладом. Через некоторое время вышел он и ещё два пожилых мужчины, одетые в военные мундиры. Это были воевода Михаил Иванович Тихомиров и комендант Устьянцев Андрей Петрович.
— Серьёзно ранен? — спросил Тихомиров, обращаясь к Саблину.
— Голову ему зашибло, Ваше высокоблагородие, — ответил тот, — два дня был в беспамятстве. Сегодня пришёл в сознание, но слаб ещё.
— Эх, беда какая! Так, поехали в мой дом. Там всё расскажете, заодно господину капитану-поручику уход обеспечим.
* * *
Из комнаты, где лежал «раненый» капитан-поручик, вышел доктор. Все, находящиеся в гостиной люди вопросительно смотрели на него.
— Рана (пришлось для правдоподобности поставить шишку) не представляет серьёзной опасности, но из-за сотрясения головного вещества возможно более тяжёлое протекание болезни. Больному необходим полный покой. Я дал ему успокоительную микстуру.
— Будем надеяться, что с Божьей помощью господин капитан-поручик поправится, — сказал хозяин дома и перекрестился. Следом за ним перекрестились остальные. В это же время Агеев, Лапин и Муравьёв находились в другой ком-нате, где им предложили обождать аудиенции.
После того, как врач ушёл, хозяин дома стал подробно расспрашивать о происшествии. Друзья охотно поведали выдуманную ими легенду.