Под конец своей бурной речи доктор стал беспокойно прохаживаться по кабинету туда-сюда, то и дело вскидывая руки и выкрикивая каждое свое слово. Кажется, он даже забыл что я нахожусь рядом с ним.
– Проект новая жизнь! Мы вернем тебе тело! Ты будешь первым человеком, излечившимся от неизлечимой болезни! А в след за тобой пойдут другие! Я, то есть ты, сделаем человечество бессмертным!
– А вы, я так понимаю, уже мните себя новым Бехтеревым, да? – меланхолично оборвал я его тираду.
Хабиб вдруг резко замолчал и стушевался. Его желтоватые азиатские щеки густо покраснели, и сам он как-то поник.
Он уселся напротив моего кресла, и осторожно взял меня за парализованную руку.
– Давид, дорогой, пойми, – тихо заговорил он, – это твой единственный шанс. И мой тоже. Как врача.
В светлой комнате с кафельными стенами было тепло и тихо. Вместо левой стены в помещении было большое панорамное стекло, за которым я оставил свою своих, чтобы они могли наблюдать за процедурой.
Моя семья собралась в полном составе. Отец, мать и младший брат. Даже тренер пришел. Я видел их каменные лица, и чувствовал насколько сильно они страдают, но ничего не мог поделать. Согласие дано, отступать больше некуда. И если я что-то решил, так иду до конца.
Санитар в белом костюме вкатил каталку вместе со мной прямо на середину комнаты.
Меня уже ждали. Люди в белых халатах, человек десять. Ни о чем-то спорили, сыпля наукообразными терминами. Среди них был мой врач Хабиб. Он молча стоял рядом с высоким седовласым человеком – видать местный профессор. И судя по виду, Хабиб чувствовал себя в чем-то виноватым.
Профессор смотрелся мрачно. Внимательно разглядывая меня сквозь толстые стекла очков в роговой оправе, он подошел и грубовато спросил:
– Ну что, готов?
И больше ничего.
Я кивнул в знак согласия. Конечно, готов, черт вас побери. Вы же мне столько всего понаобещали! Хабиб, проклятый обманщик, если мне не вернут тело, я с тобой поквитаюсь. Правда, еще не знаю пока как.
Люди в белых халатах вдруг разом засуетились, забегали по комнате, что-то друг другу крича на латыни. Я ничего не понял.
Затем один из ученых нажал кнопку, и с потолка на меня опустилась груда разноцветных проводов, увенчанных электродами.
Кто-то помазал мне виски чем-то гелеобразным, и начал последовательно подключать к моей голове эти электроды. Один, второй, третий…Их было очень много. Я решительно не понимал, что творится и мне стало страшно. Ладони вспотели, по коже пробежало стадо мурашек… А вдруг эти белохалатные меня сейчас просто усыпят, как крыску? Я дернулся, чтобы последний раз взглянуть на отца, но не смог. Ученые замкнули на шее ограничитель.