...Давно горел Южный Крест, но Николай Васильевич старался не заснуть до прихода Франсуа. Обычно тот перед наступлением "темной жизни", - так назывались его бессонные ночи, - прибегал на часок переодеться, побриться, привести себя в порядок и поделиться ценными наблюдениями и советами. Получив информзаряд, Николай спал беспробудно, без сновидений. Франсуа тоже бывал весьма доволен такими встречами и уходил в "темную жизнь" в благодушном настрое. Сегодня он задерживался, и Тайменев в ожидании плавал в звуках неизвестной ему симфонии, льющейся из стереодинамиков музыкального центра. Он плохо разбирался в классике и, изрядно сомневаясь, склонялся к тому, что звучит Моцарт. Заключив сам с собой пари, он ждал судью, которым успешно мог стать Франсуа Марэн.
Увлекшись музыкой, он не сразу услышал негромкий голос у входа в палатку.
- Буэнос диас, сеньор. Разрешите вас побеспокоить...
Чтобы рассмотреть неожиданного гостя, Тайменев прибавил мощности лампе над изголовьем. Посетитель понял это как приглашение войти.
- Грациа, сеньор, грациа... Спасибо!
Невысокого роста островитянин склонил в почтительном поклоне голову. В свете лампы кожа его лица приобрела фиолетово-черный цвет, выделились глубокие морщины, выдающие возраст и трудную жизнь. В одежде: обычная на острове смесь деталей европейского и местного стилей. В руках, - мешок неприглядно-серого вида, в пятнах сырой земли и влажного песка.
"Продавец, - решил Тайменев, - Сейчас он попытается всучить товар, выдаваемый за изделия далеких предков. Ничего, послушаем-посмотрим. Скоро придет Франсуа, он умеет с ними говорить. Да и где еще вот так ночью к тебе придет абориген-рапануец, существо иного совсем мира? Отказываться никак невозможно".
Николай повеселел. Такое на острове случалось нередко: лишенные работы мужчины посещают приезжих, предлагают статуэтки, изображающие людей, зверей и какие-то загадочные предметы из древних культов.
Поднявшись с кровати, он быстро облачился в спортивный костюм, выключил радио и предложил посетителю плетеное из местного камыша тотора кресло. Повторяя слова благодарности, тот весьма уютно и непринужденно присел и аккуратно устроил на коленях мешок. Рядом со световым шаром лицо его обрело черты мягкой приятности, свойственные большинству рапануйцев, острый взгляд цепко обежал интерьер палатки.
- Чем обязан? - спросил Тайменев, стараясь одновременно быть вежливым и оставаться на дистанции, чтобы не дать повода к мистификации и обычному надувательству, бесхитростному, но достаточно распространенному.