А Грег смотрел на нее, и слишком тепло на душе становилось. И через пол-лета сам он, даже с отцом не советуясь, пришел к ней в дом, чтобы в жены взять.
«И тебя никому не отдам», — понял.
И сердце в их первую ночь как никогда раньше счастливо билось. Чтобы потом вместе с её в один миг остановиться.
И много-много лет спустя шел он по городу, что страдал, как и Грег когда-то.
— Папа был против, но я всё равно к тебе переместился, — выдернул его из воспоминаний голос Харона. Верховный Лорд с недовольным видом стоял неподалеку. — Но я папке не всё сказал, — шепотом признался Харон, достал из-за пазухи мешочек с высушенными травами и свежими семенами, что-то прошептал над ним, провел рукой, на миг Грегори увидел серебристое сияние, исходившее из ладони. Харон быстро отдал мешочек Грегори и помахал Верховному.
— Харон! Этот мир сам должен найти лекарство! — взревел Чародей.
— Наш мир един, сам говорил. И вообще поймай меня! — умчался вперед беспечный Хранитель.
Грегори прижал мешочек к сердцу. Травы помогут самым страждущим. А он найдет самое темное, с самой сырой почвой место на своей планете и прорастит семена, и они приживутся, и взойдут совсем скоро побегами — излечат всех — Сила поможет.
«Прости, Мия, что так поздно».
«Прости, но даже я не могу её душу сейчас вернуть», — услышал в разуме голос Чародея. Верховный и Харон вновь появились рядом.
— Делай, как считаешь нужным, — немного устало отмахнулся Чародей, явно не желая признавать, что в итоге согласился с Хароном. Второй Хранитель довольно улыбнулся, его полностью зеленые глаза никогда не выражали эмоций, но Грегори видел неподдельную радость в них: спасать всех и каждого — такова эта сущность.
— Почему ты не можешь вернуть Мию Грегу? — сразу же спросил Харон у Верховного. Прямолинейный юнец, что не умеет лгать. — Я ведь точно знаю, души перерождаются в новых телах. Я не раз это видел.
— Мира грез нет? — напряженно спросил Грегори. — Где сейчас Мия? — голос задрожал против воли.
Верховный опустил взгляд.
— Есть, — печально ответил, — есть мир грез: сладостное небытие для неприкаянных душ, где спят они, пока что-то не заставит вернуться: призраком или в новое тело. И есть перерождение, для тех, кто прошлое смог отпустить. Лорд может призрака неприкаянного в небытие отправить. Но даже Лорд, даже Верховный не уговорит душу из небытия в бренном теле переродиться. Только дух её неприкаянный могу я позвать.
Грегори отвернулся и, ничего не ответив, исчез.
«Спи сладко в небытии, моя возлюбленная Мия», — думал он, шагая по своему покинутому дому: ушли, оставили его пыли и мху, воздвигли другой, более надежный. Вошел в свои покои: большие и опустевшие, ничего не оставили, только пол, окна, уже с трещинами-ранами и стены выцветшие. Когда шел дождь Мия любила сидеть у окна и им любоваться, а затем всегда окно открывала, свежесть и прохладу впуская.