* * *
Адепты радостно кричат и восславляют своего Царя, подпитывают его силу. Гросси пытается вывести Вив и Ники, но снег залипает ему в глаза, слепит, бьет по морде. Рихард и Крис тоже прикрывают лица. Ричи пытается докричаться, дозваться до земных девушек, но те в панике и истерике, рыдают, вжимаются в угол клетки, боятся выйти.
Чужим снегом я управлять не могу, но могу сбить Царя с ног.
Подмигиваю Рихарду: не волнуйся, милый, ты ведь мне веришь.
«Верю», — читаю в его взгляде и резко атакую Царя Ледяного Холода.
Ветер становится все сильнее, видимость все хуже. Успеваю краем глаза заметить, как Рихард, продираясь через сугробы, силой вытаскивает земных девушек из клетки. Крис ему помогает. Адепты пытаются помешать им, а Царь Ледяного Холода атакует меня.
Снег против снега, лед против льда. И пусть я чувствую его холод, так просто он меня не заморозит, а вот остальных… Я уклоняюсь от очередного удара. Своим снежным вихрем рассекаю его, возвожу ледяной туннель, ломая деревья, пробиваю им выход из леса. Вижу, как Крис и Рихард, отстреливаясь от сектантов, уводят туда девушек. Гросси и банши тоже скорее бегут туда.
Вот хорошо, теперь можно полностью сосредоточить внимание на Царе Ледяного Холода.
— Стань моей невестой, — вновь скрипит тот голосом, ледяной ветер сбивает меня с ног.
— Возьми наши жизни, усиль мощь свою, — кричат оставшиеся сектанты и покрываются коркой льда, обращаются ледяными статуями, а Царь становится больше, возвышается теперь над деревьями. Готовится обрушить весь свой гнев и на нас, и на город, и на этот мир.
— Эй, слушай, — прокричала я Царю, — а может, переговоры! Ты молодец, конечно, что вернулся в этот мир. Зима — это даже хорошо. Но только, давай, без уничтожения всего живого, а? А местным еще и оттепель нужна, и теплые времена в целом. И желательно без жертвоприношений.
Посох Царя остановился у моего горла.
— Я прощал их, столько веков я прощал их. Даже когда они лишили меня невест, я не оставил их, — прохрипел он, — я дарил им живительный, прекрасный снег, я радовал их детей узорами на окнах, не мог зайти в дом, но наблюдал за ними. Я остался, когда Царь Света подвел, сочтя этот мир недостойными, и следом за ним другие Цари стали уходить. И вот в глубинах небытия я услышал зов, я почувствовал жертвенную кровь — сильную, странную, пропитанную магией, пропитанную сущностью моей. И кровь та призвала меня. И увидел я невесту, что может стать моей на долгие зимы, что вернет могущество былое, что утроит его, и стану я Единым Царем!
Не успей я среагировать, и посох точно проткнул бы мое горло насквозь. Но реакция меня никогда не подводила: успела отскочить.