– Кто эта женщина? Я хочу поставить памятник её терпению, – осторожно улыбнулся Сергей, и отец не менее осторожно ответил:
– Наталья тоже памятник заслужила. Уж я тебя тридцать лет знаю.
– Он хороший, – уверенно сказала я, – немного вредный, но с возрастом это проходит.
– Отнюдь, – хитро усмехнулся старший Конт, и мы с Сергеем расхохотались.
По итогу переговоров почти все осталось как прежде. Сергей не захотел бросать фабрику, убеждая отца, что реальное производство в активе семьи еще никому не вредило. Но, мне казалось, что он все еще хотел доказать себе, что может выстроить крупную федеральную сеть с нуля, не пользуясь деньгами и связями Геннадия Владимировича. Единственное, в чем уступил – отменил продажу доли в «ТФК—групп» и обещал позже вернуться к вопросу управления будущим наследством.
На свадьбу в столице согласилась я. Не смогла устоять перед обаянием свекра, когда он включил его на полную катушку. Но от переезда на постоянное место жительства удалось отвертеться уже при помощи Сергея.
Мы решили жить отдельно. Да, в столице лучше образование и больше возможностей, но я не хотела далеко уезжать от своих родителей. И, если честно, всерьез боялась того окружения, из которого с таким трудом отец вытащил сына.
И вот, через два месяца, я стояла в свадебном платье под цветочной аркой рядом с Сергеем и чувствовала себя Маргаритой на балу. Нет, гости не были грешниками, поднявшимися из Ада, но их вереница казалась такой же бесконечной. Я принимала цветы и подарки, патриций жал руки мужчинам в строгих деловых костюмах и вдруг наклонился к моему уху:
– Королева в восхищении?
– О, да, – рассмеялась я. – Не хватает короля вальсов, тропических цветов, попугаев и фонтана с шампанским.
– Еще не поздно устроить. Было бы желание.
– Нет, – искренне ответила я, – мне все нравится.
И без всяких «но». Погода чудесная, люди вокруг радостные и счастливые, а рядом со мной – лучший мужчина на свете. Настолько красивый в белом свадебном костюме, что глаз оторвать невозможно. Зачем мне кто-то еще? Разве что…
– Мама!
– Первый сюрприз, – шепнул Конт, а его отец, чинно ступая по стриженому газону, вел к нам моих родителей. Уговорил все-таки. Папе не нравилось, что дочь выходит замуж за «толстосума». Он больше мамы боялся, что я однажды уеду и никогда не вернусь.
Сложным получилось знакомство. Мои все время твердили: «До чего же быстро» и «Как-то не по-людски», а мама поверила, что я не беременна только увидев отрицательный тест. Я полночи плакала, когда они отказались ехать. И вот теперь, рискуя сломать каблуки, бросилась к ним обниматься.