событий происходит в жизни трёхлетнего человека. Если спросить взрослого, что
случилось летом, он, скорей всего, пожмёт плечами и ответит «ничего особенного»,
а у трёхлетки всегда гора событий и впечатлений. Так, под разговоры с сыном,
прошёл день, и ближе к вечеру на задний двор, оборудованный парой беседок,
стали перемещаться ёмкости с едой, накрываться большой стол под специально
натянутым тентом, бодро стругаться салаты и разливаться спиртное «для
настроения». Вскоре подъехал Глеб, выпуская из машины жену и троих детей.
Мальчишки уже ходили в младшую школу, а дочка только готовилась в будущем к
этому знаменательному событию. Сафрон был таким же. Серые треники. Мяч. И
обожающий взгляд на свою семью. Его жена - хохотушка и болтушка, такая, что
иногда казалось - отваляться уши, смотрела на своего Глебушку точно так же. И
Марк не мог сказать, что она была особенно красивой и чертовски
привлекательной, но обаяние этой женщины плескалось, как стакан, наполненный
до краёв, и хватало совсем немного времени, чтобы слегка влюбиться, в самом
широком смысле этого слова. Потом в гараж въехала машина такси, и оттуда
выбрались Серёга с Маринкой и их отпрыски. Марку понадобилось время, чтобы
привыкнуть к новой Маринке, весом килограмм сто, цепким взглядом зорко
следящей за Серёжей и, заодно, за всем его окружением, повторяющей вслух:
«Знаю я вас, кобелей, вот где вас держать надо», и показывающей кулак с
толстенькими пальцами. Она обрезала волосы, которые не были особо густыми и
теперь висели невнятными сосульками вдоль лица. Маринка шла впереди, Серёга с
виноватым лицом семенил сзади, неся на руках четвёртого ребёнка - Дашеньку, как
и хотела Маринка. После приветствий и шуток раздалось грозное Маринкино за
спиной, даже Марк сжал плечи с непривычки. - И чтоб ни-ни мне! - и показала
кулак в сторону мужа. - Что, накосячил? - сочувственно проговорил Марк,
показывая глазами на холодную бутылку водочки. - Пока не видит, давай чуть. - А,
давай, - удивительно смело согласился Серёга. Склонность к суициду проснулась в
мужике? - Что в этот раз? - зубоскалил Глеб, поглядывая на площадку, где старшие
дети Серёги приглядывали за младшими всей компании. - Да... - понизил голос, -
есть у нас диспетчерша одна, сороковник ей, разведёнка. Горячая штучка, поджарая
такая, худая, жопа как орех, несколько месяцев ходил вокруг, пока не дала. -
Хорошо дала-то? - Глеб продолжал зубоскалить. - А то! Раздраконила - так
раздраконила, подмахивала, как надо, отсосала, в общем, всё по высшему разряду, -
довольно перечислял Серёга. Марк закатил глаза, чем-то этот разговор напоминал