оскалился моль. - Уйди, Вить. - А не уйду, - кривлялся, - не уйду, ты моя жена, это
моя квартира, буду делать, что хочу, и с тобой, и с квартирой, - он шатнулся в
сторону Катерины, она громко взвизгнула и отпрыгнула, закрывая лицо руками.
Марка подорвало на месте, первый удар пришёлся мужу в челюсть, второй в живот.
Потом муж сплёвывал кровь, прижатый к стенке, и орал, что его убивают. - Не
нравится? - надавил с силой на горло. - Клянусь, ещё раз руку поднимешь на жену -
убью. - Ты не местный, сразу видно, ты уедешь, а я останусь. - Значит, раньше
убью. - За эту шлюху? - Затылок моли смачно прошёлся по стене, но муж оказался
на редкость говорлив, алкоголь притуплял боль, зато врубал на полную режим
«слабоумие и отвага», причём, у двоих сразу. У того, кто бил, и того, кто оказывал
пассивное, но сопротивление, по пути вытряхивая факты биографии своей жены,
как мусор из пылесборника пылесоса, на последнем предложении Марк
задохнулся, а муж уже только лежал, прикрываясь руками. Он бы убил его. Убил и
сел лет на пятнадцать. Если бы не истошный крик Катерины, на который вышли
соседи, мужики нахрапом оттащили Марка, а одна из соседок окатила
пострадавшего ледяной водой из ведра. - Что, пьянь, довыделывался, иди,
проспись, завтра матери отдам. - Мне в больничку бы, - скулил моль. - Будет тебе
больничка, и ананасы в шампанском, - сердобольная соседка затолкала Витю в
дверь, где уже через десять минут продолжилось веселье, судя по смеху и музыке. -
Вот шалава, - цыкнула бабка сверху, выбежавшая на шум, с интересом смотрящая
на происходящее, как внеплановый сериал по каналу Россия. - Проходи, - Катя
открыла дверь. - Тапочек у меня твоего размера нет, так походишь. Марк
огляделся, типовая однушка, развернуться негде. Ремонт свежий, не сравнить с
«хоромами», куда он вернулся, мебель недорогая, но новая. Большинство так живёт.
Руку саднило, у губы припухло, он прошёл на маленькую кухоньку, куда его рукой
позвала молчавшая всё это время Катерина, и сел на табурет, пододвинутый ногой в
тапочке. Катерина молча обрабатывала руки Марка, он видел только тёмные
волосы, которые закрывали её лицо. Всё было терпимо, через пару недель и видно
не будет. - С новым годом, - для чего-то сказал Марк. - С новым, - он услышал,
наконец-то, хоть слово. Ох и чёрные глаза у Катерины, заглянешь - пропадёшь. У
губ обрабатывала аккуратно, едва надавливая пальцами. - Даже синяка не будет,
повезло, - присмотрелась. - Подержи холодное, - сунув в руки кусок замороженного
мяса. - Разбираешься, я смотрю... в синяках. - Я в школе работаю, мальчишки