Входная дверь захлопнулась, и я встал, всматриваясь через занавески. Мамин пикап выезжал, а за рулем был отец. Она сидела на пассажирском сидении, и они все еще орали друг на друга. Когда они пропали из поля зрения, я выбежал из комнаты и рывком открыл входную дверь, перебегая улицу к дому Доусона Фостера. Входная дверь затрещала от ударов моего кулака напротив. Через несколько секунд Доусон открыл дверь, его лохматые светлые волосы были убраны на одну сторону, всё равно каким-то образом прикрывая его карие глаза.
Он нахмурился в замешательстве:
— Что?
— Можешь одолжить свой телефон? — сказал я, пыхтя.
— Ладно, — сказал он, отступая в сторону.
Я открыл дверь и зашёл внутрь, кондиционер мгновенно охладил мою кожу. Пустые пакеты из-под чипс лежали на потрепанном диване, пыль покрывала все поверхности, солнце отражало песчинки пыли в воздухе. Инстинкт стряхнуть их и осознание, что я буду дышать ими в любом случае, душили меня.
— Знаю. Жарко, как в аду, — сказал Доусон. — Мама говорит, что это индийское лето. Что это значит?
Я пристально посмотрел на него, и он взял свой телефон со столика возле дивана, протягивая его мне. Я взял его, пытаясь вспомнить номер телефона тети Ли. Я ввел цифры и прижал телефон к уху, молясь, чтобы она ответила.
— Алло? — сказала тетя Ли с подозрением в голосе.
— Тётя Ли?
— Эллиот? Вы все уладили? Как дела?
— Не очень. Я был под домашним арестом большую часть времени, с тех пор, как вернулся.
Она вздохнула:
— Когда начнутся футбольные тренировки?
— Как мистер Калхун? — спросил я.
— Извини?
— Отец Кэтрин. С ним всё в порядке?
Она затихла.
— Мне жаль, Эллиот. Похороны прошли на прошлой неделе.
— Похороны.
Я закрыл глаза, чувствуя тяжесть в груди. Злость начала закипать во мне.
— Эллиот?
— Я здесь, — сказал я сквозь зубы. — Ты можешь... ты можешь пойти к Калхунам? Объяснить Кэтрин, почему я уехал?
— Они не хотят никого видеть, Эллиот. Я пыталась. Я принесла им запеканку и пакет брауни. Они не открывают дверь.
— Она в порядке? Есть ли хоть какой-то способ тебе проведать ее? — спросил я, потирая заднюю часть шеи.
Доусон наблюдал за мной с равным беспокойством и любопытством в глазах.
— Я не видела её, Эллиот. Не думаю, что хоть кто-то видел их обоих после похорон. Город, конечно, перешептывается. Мэвис была очень странной на похоронах, и после этого они просто заперлись в своем доме.