— Где ты был?
Он взглянул на меня, в замешательстве сведя брови.
— Я видела, как ты возвращался домой, где тебя носило?
Он покачал головой, и в этот момент одна из тарелок в раковине разбилась. Глядя вниз, он напрягся, его руки опустились на столешницу, плечи застыли.
— Саттон, — он практически прорычал мое имя, напрягая челюсть. — Я думал, мы не говорим о личных вещах.
— Мне стало любопытно, — пискнула я.
Костяшки его пальцев побелели от напряжения, так сильно он ухватился за столешницу.
— Хорошо, — наконец выплюнул он. — Я скажу тебе, куда ходил, — я обрадовалась, но это чувство оказалось недолгим, — но сначала тебе придется рассказать мне кое-что личное о себе.
Блядь! Мне стоило подумать лучше, прежде чем задавать вопрос.
Конечно, он хотел узнать что-то обо мне. Было ли мне любопытно настолько, что я соглашусь отдать часть себя, пытаясь узнать что-то о нем? Да. Именно так.
— Хорошо, — я смягчилась.
— Ты первая, — прорычал он.
Я оказалась в ловушке. Сейчас мне придется рассказать ему кое-что о себе. Я поежилась, мой пульс участился. Мне давным-давно пришлось научиться не подпускать людей близко. Когда-то люди знали меня настоящую, и им не нравилось то, что они видели. Я решила остановиться на чем-то безопасном.
— Я переехала сюда, потому что узнала, мой парень спит с моей лучшей подругой.
— Ты врешь.
Мои глаза расширились. Он выплюнул эти слова после того, как я рассказала ему о себе то, чего он не знал.
— Нет, я не лгу.
— Я не сомневаюсь в правдивости этой ситуации. В чем я сомневаюсь, так это в том, что ты переехала сюда из-за него. Знаешь, я не понимаю, почему тебе так хочется знать все обо мне, но о себе ты рассказывать отказываешься, — произнес он, постукивая пальцами по плитке столешницы. — Давай разберемся, — он посмотрел мне прямо в глаза, вспоминая наш первый раз вместе, — есть вещи, которые преследуют тебя, но ты не хочешь рассказывать мне о них. Разве это справедливо, Саттон?
— Не похоже, что ты собираешься рассказать мне о своем прошлом!
Его глаза сузились в такие тонкие щелки, что я была удивлена, как он по-прежнему видел меня.
— Только потому, что ты погуглила меня. Что-то подсказывает мне, поисковик не даст никаких результатов о тебе.
— Ты прав, — пробормотала я себе под нос.
— Ты можешь рассказать мне все, Саттон. Я хочу, чтобы ты знала, — сказал он, его голос и поза стали мягче, — я никому не расскажу. Все, что ты поведаешь мне, я унесу с собой в могилу.
Я закрыла глаза, мое дыхание стало прерывистым, глаза щипало от слез.
— Это очень больно, — призналась я.
— Я знаю. Поверь мне, я понимаю.