Кэлин был тих, и единственными звуками, которые наполняли квартиру, были тихое жужжание вентилятора в углу и симфония наших дыханий.
Я все ждала, пытаясь разглядеть жалость в его глазах или, не дай Бог, ненависть. Себя я ненавидела больше всего на свете, и мне не нужна была ненависть других людей.
Без слов он подвинулся ближе, чтобы присесть рядом со мной. Обнял меня одной рукой, а другой положил мою голову себе на плечо. Я была удивлена, насколько комфортно мне было в его объятиях. Кэлин не относился к ласковым парням, но знал, что сейчас я очень нуждаюсь в нежности.
Я молча плакала.
Я постоянно пыталась держать все внутри, как в бутылке, но порой становилось очень трудно. Иногда мне необходимо было выпустить все наружу.
— Ты что-нибудь слышала от него? — спросил наконец Кэлин.
— От Брендона? — я прокашлялась, утирая влагу со щек.
— Нет, — я почувствовала, как он покачал головой, — от Маркуса.
— Ох.
— Так что, слышала? — подсказал он, проводя пальцами по моей щеке. От этого жеста я задрожала.
— Да, — призналась я. — Он постоянно пишет мне. Я никогда не отвечаю, но это его не останавливает. Он чрезвычайно упрям.
— Почему бы тебе не сменить номер телефона?
Я вздохнула и, нервничая, закусила губу, затем медленно опустила голову вниз, чтобы взглянуть на Кэлина.
— Я знаю, вероятно, прозвучит глупо или даже по-детски, но продолжаю надеяться, что однажды родители позвонят мне, и все наладится.
— Нет, — выдохнул он, с умилением глядя на меня горящими глазами, — это не глупо. Это нормально надеяться на что-то, даже практически невозможное. Как только ты потеряешь надежду, ты потеряешь все.
— Ты ведешь себя странно прозорливо, — пробормотала я.
Он усмехнулся, прижавшись губами к моим волосам.
— Когда человек настолько наполнен гневом и обидой, он склонен отгораживаться от всех. Остаётся много времени для размышлений, так что да, я могу быть проницательным.
— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — прошептала я.
— Что?
— Несмотря на то, что они не поверили мне, я все равно люблю их и продолжаю скучать по ним.
— Твои родители?
Я кивнула в ответ на его вопрос.
— Разве это не глупо?
— Вовсе нет, — возразил он, его голос был едва громче шепота. — Они же твои родители, в нас природой заложено скучать по ним и любить их несмотря ни на что.
— Я ненавижу себя за это, — призналась я. — После всего, что они мне сказали… — я замолчала, прогоняя воспоминания, и села прямо, не используя тело Кэлина для поддержки. — Я не хочу видеть или слышать что-то от них, но не могу избавиться от ощущения… если бы мама позвонила мне сейчас и сказала, что ей жаль, что она верит мне, я бы сразу же взяла билет на самолет в Даллас.