Отказываться показалось глупо. Не станет же светлый травить его. Маг взял протянутую емкость и сделал глоток. Горло обожгло крепким алкоголем. Он закашлялся и удивленно посмотрел на хозяина земель.
— Что? Кому, как не алхимику заниматься производством вина и прочих приятных напитков? Или, по-твоему, я только противоядия изготавливаю? И прочую боевую дрянь?
— Это твое увлечение такое же как у Хайгеля любовь к архитектуре?
— Конечно. У всех нас есть некий побочный интерес. Так, что ты хочешь узнать?
Олеж вернул фляжку и сел рядом с истинным на песок. Часть одежды так и осталась лежать рядом. На нем были только брюки.
— Не знаю… Каждый говорит о чем-то своем. Полагаю, ты знаешь истории многих наших коллег.
— Только Пьетр не интересуется окружающим миром. В мое время знания еще не были под запретом. Да, я многое знаю. Меньше Хайгеля, Илея или Стефании, но столько же, сколько Гипнос, Оливия, Рован и Брасиян. Хотя на счет последнего не уверен. Он смог что-то сотворить с тобой… И мне бы хотелось знать, что именно.
Бывший боевик лишь усмехнулся в ответ. Многие хотели бы знать ответ на этот вопрос. Но он пришел сюда, чтобы спрашивать.
— Что ты думаешь о переселении?
— Кто-то уже поведал тебе о нем? — Карлос умело сделал вид, что удивился и приложился к своему напитку. — Ты, кстати, не задумывался, почему с тобой настолько откровенны? И отвечают на все вопросы?
— Пока ты только их задаешь…
— Опыт, мальчик. Опыт. Не знаю, о чем говорили остальные. У каждого свои причины разговаривать с тобой, но есть кое-что, что нас объединяет. Всех нас. И тебя в том числе. Мы связаны Абсолютом. Так или иначе. И, как бы ты не сопротивлялся, ни боролся с нами, ни возмущался нашим решениям — ты такая же часть единого целого, как и все мы. Какие бы разногласия нас не разделяли, мы понимаем, что служим одной цели. И, независимо от наших желаний, предназначение будет исполняться.
— Так ты фаталист? — поинтересовался Олеж, с интересом разглядывая южанина.
Тот запрокинул голову и от души рассмеялся. Пока он выглядел самым живым из всех, с кем довелось пообщаться. Самым эмоциональным.
— А ты еще не понял? — спросил алхимик, взглянув ему в глаза. — Мы не принадлежим себе. С момента Посвящения все, что делают носители Абсолютов, подчиняется лишь воле Света и Тьмы. И каждый раз, когда мы пытаемся перехитрить их, следует наказание.
В его словах была логика. Война магов, уничтожившая несколько материков. Свадьба Оливии. Безумие Ферды. Гибель Анны. Замкнутость Пьетра. Смерти других потенциальных истинных.
— Вижу, ты понимаешь, о чем я, — продолжил Карлос, не спуская с него глаз. — Мы столько раз пытались обуздать Юту и покончить с этим безумием… И каждый раз все заканчивалось новой катастрофой. Пусть не столь масштабной, как во времена войны, но достаточно значимой. Ты спрашивал, как я отношусь к переселению? Так вот… Я считаю, что ничего не выйдет. Еще одна надежда на избавление рухнет. И я даже боюсь представить, кому и как придется платить за наше малодушие и попытку сбежать.