Она закрыла ему рот ладонью:
— Просто молчи. В наших краях есть пословица: много слов — мало верности. Не хочу ничего слышать.
Эфриэл поцеловал ее в ладонь и спросил:
— А если я скажу, что полюбил тебя, ты тоже не захочешь этого слышать?
— Захочу, — признала она, — но не поверю.
— Какая у меня недоверчивая возлюбленная…
Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что впервые женщина попросила его заткнуться и не рассыпать в постели словесным горохом. Но он тут же застыдился подобных низменных мыслей. Рядом с Бранвен хотелось думать только о высоком — и неизвестно, было ли это заслугой маленькой леди с ее моральными принципами, либо очередным колдовством, которое она легкомысленно затеяла.
Эфриэл и правда разволновался, умирая от желания наконец-то взять ее и от чувства ответственности, которое сам на себя возложил. Ответственность за женщину! Расскажи он что-нибудь подобное год назад в Финнеасе, посмеялся бы первый. Но сейчас все было не так, как год назад. И не так, как сто лет назад, и даже не тысячу. Он и правда разволновался настолько, что не сразу смог попасть в нее, тычась бессмысленно, как слепой котенок. Но Бранвен раскрылась перед ним доверчиво и с готовностью, сердцем угадав, что без ее помощи ему не обойтись. И едва это произошло, он понял, что умер и возродился заново. Возродился для новой жизни и для вот этой женщины, что лежала под ним.
Она была восхитительно узкая, и горячая, и бархатистая. Эфриэл держался на локтях, чтобы не давить на нее всем телом. Бранвен закрыла лицо ладонью и постанывала, и он понимал, что стонет она не от наслаждения. Надо было прерваться, дать ей передышку, успокоить ласками и словами, но он чувствовал, что не в силах этого сделать.
— Потерпи… чуть-чуть… — еле выдохнул он, прижимаясь к ней все сильнее и сильнее.
Он хотел говорить еще, но не смог. Успел только выскочить из нее в самый последний момент, после чего упал ничком, ощущая блаженную опустошенность.
— Я немного отдохну, — прошептал он, — прости, что получилось не так, как ты хотела… В следующий раз я все сделаю, как надо, обещаю… Но как я счастлив сейчас, моя маленькая Бранвен… Скажи, что не сердишься на меня?
Она молчала, только легко гладила его по голове. Эфриэл приподнялся, чтобы посмотреть, не слишком ли она обижена за то, что он испортил ее первую ночь.
В то же мгновение знакомая сила сдавила сердце и мозг. Невозможно, но условия заклятия оказались выполнены, и его уносило обратно, в Тир-нан-Бео. Как такое могло случиться? Ведь Бранвен не испытала удовольствия, в этом он мог поклясться! Чувствуя, что сейчас покинет мир смертных, Эфриэл, вцепился Бранвен в плечи, стараясь удержаться возле нее, вопреки силе заклинания.