— И всё же, я не люблю оставаться в долгу, — молвил Ярослав, — я заплачу тебе виру за убитого отца, и всем пострадавшим от моего гнева. Перед Богом я уже покаялся, и владыка Иоанн отпустил мне мой страшный грех. Если ты, Добрыня, сказал правду и хочешь мира для Новгорода, будь моим другом.
— Нет князь, другом я тебе не стану никогда, — отвечал юный боярин, — а соратником стать могу. Я буду сражаться на твоей стороне во славу Новгорода, против Святополка.
— И на том ладно, — едва заметно скривил лицо Ярослав. — Но этого мало. Мне нужен весь Новгород: и Славенский, и Людин конец. Всё ополчение. Только так у нас появится шанс на победу. Ведь теперь с нами нет варягов. Поможешь мне объединить город перед лицом общей беды?
— Помогу, — отвечал Добрыня, — но Новгород хочет вернуть себе старого посадника — Константина Добрынича, которого ты убрал с этой должности.
— Что ж, Константина я уважаю, да будет так. Какие ещё условия выдвигают бояре?
— Мне они велели передать только это.
— Что ж, Добрыня, уже стемнело, оставайся здесь на ночлег, будешь моим гостем в Ракоме, а завтра вернёшься в Новгород.
— Как тебе угодно, владыка. Пусть же твой человек — Ставр проводит меня в моё временное жилище.
— Ставр? — слегка удивился Ярослав и взглянул на своего юного помощника, — ну, пусть будет Ставр.
В душе Добрыня радовался, а его спутники дивились его дерзости и тому, что она сошла ему с рук. С другой стороны, не стоило удивляться, ведь он и Змея Горыныча однажды заставил поступить по-своему. Ставр оставался внешне спокоен, когда через тёмную заснеженную улицу вёл послов в их избу.
— В избе уже натоплено, — указал он на поднимающийся из трубы дым, — так что не замёрзнете. А хотите, велим и баньку затопить. Отшлёпаем веником ваши голые задницы.
— Ты, — вдруг обернулся на него Добрыня и схватил за грудки. В шубе и с бородой он был похож на медведя, изо рта валил густой пар.
— Ступайте, братцы, мы вас догоним, — обернулся боярин к своим, — а нам со Ставром нужно наедине потолковать.
И едва они исчезли за углом, Добрыня с силой надавил на купца и прижал к ближайшей избе.
— Ну что, Ставр, ждал нашей встречи? — гневно спросил он, — не страшно помирать молодым?
— Ничего ты мне не сделаешь, — отвечал Ставр. Добрыня приблизился, чтобы разглядеть его лицо и вдруг увидел, что купец улыбается.
— Думаешь, испугаюсь Ярослава? — пуще прежнего гневался боярин.
— Нет, не Ярослава. Просто, думаю, в глубине души ты мне благодарен за то, что я сделал.
Добрыня в ярости ещё сильнее прижал его к круглым брёвнам и даже немного поднял над землёй. Ставр в ответ натурально расхохотался, чем привёл боярина в недоумение.